Квартирантка с двумя детьми

Матвей снова пожал плечами: как хочешь.

– Ура! Заводчица просит перевести ей пять тысяч – аванс.

– А вообще сколько она?

– Двадцать пять. Плюс корм, к которому привыкла, витамины…

Матвей с трудом проглотил возникший в горле ком горькой слюны.

– Хорошо.

Заехала навестить тёща. Алина показала фото кошечки ей.

– Подарок на Новый год. От Матвея.

– Зачем вам это надо? Скучно жить стало?

Тёща Матвею нравилась – реалистка без романтических закидонов.

Но ни слова своей матери, ни Матвеевой, ни бабушки не убедили Алину не заводить кошку. Впрочем, и аргументов весомых они не приводили.

Алина сводила Матвея в зоосалон. Купили розовый лоток, чесалку, кормушку, поилку, когтеточку, двухэтажный домик, мышку и рыбку на резинках, шлейку, чтобы гулять весной на улице. Все самое лучшее и дорогое.

Дней через десять после Нового года заводчица привезла Вассу.

– Высоко живёте. Двадцать четвертый этаж. Не страшно? Вот, принимайте.

Из сетчатого окошка переноски на Алину и Матвея глядели два круглых недобрых глаза.

– Вассочка, Вассочка, это мы-ы, – засюсюкала Алина, – твои новые хозяева и друзья.

– Странное имя для кошки, – заметил Матвей.

– Я всем своим подобные даю. Они и сами серьёзней от имен становятся – дворянестей… Этот помет у Инессы третий, и все детки на «в»: Васса, Виллиса, Василиса, Велес. Так, – заводчица спохватилась, – к делу. Мне ещё Витуса отвозить…

Помимо кошки у неё был с собой мешок сухого корма, несколько паучей, витамины, наполнитель для лотка и горстка использованного в полиэтиленовом пакетике.

– В новый насыпьте, чтоб поняла, куда ей свои дела делать.

Матвей тут же это исполнил. Поставил лоток рядом с унитазом.

– Вот сюда, Вассочка, – сказала заводчица, – сюда, поняла?

Кошка обнюхала лоток и, вроде кивнув, пошла на кухню.

Заводчица дала несколько советов по уходу, погладила воспитанницу и даже слегка всплакнула, забрала деньги и ушла.

– Ведь прелесть же, а? – тиская полосатую Вассу, безвольную от неожиданной перемены в жизни, говорила Алина. – Скажи!

– Симпатичная.

Минут сорок она не выпускала кошку из рук, позируя с ней так и этак. Матвей давил на белый кругляшок на дисплее айфона.

В конце концов жена спустила Вассу на пол:

– Отдохни, красавица. – И стала постить лучшие фотки в «Инстаграм», «Фейсбук», «Твиттер», «ВКонтакте»; Матвей пошёл в комнату работать.

Только увлёкся переводом с айтишного языка на русский статьи про новую компьютерную программу – на кухне раздался визг.

«Поцарапала!» – Матвей вскочил.

Алина застыла с перекошенным от ужаса лицом. Кошка возле двери на лоджию деловито скребла ламинат.

– Что случилось?

– Она… Она написала. Взяла и написала.

Матвей выдохнул.

– Ну и что?

– Мы же ей показали куда… Почему она так? – в голосе Алины зажурчали слёзы.

– О господи… Привыкнет.

Алина посмотрела на Матвея растерянно; её двадцатитрёхлетнее личико сделалось совсем детским. Матвею представилась Катя Самбука, и он передёрнул плечами от неожиданного отвращения и возбуждения.

– Вытри, пожалуйста, – попросила Алина.

– Хм! Кажется, ты обещала за ней все делать.

– Ну я не могу сейчас. Мне надо привыкнуть.

Продолжая хмыкать, Матвей нарвал бумажных полотенец, впитал в них желтоватую лужицу, потом протёр ламинат влажными салфетками. Взял в руки Вассу.

– Только не бей её, пожалуйста, – испуганно попросила жена.

– Ты за кого меня принимаешь?

– Извини…

Отнес её в туалет и посадил в лоток.

– Вот сюда надо ходить. Сюда, ясно?

Кошка, брезгливо поднимая лапы, выбралась на пол.

– Может, ей не нравится, что там использованный наполнитель есть? – предположила Алина.

– Может… Но не после же каждого пописа его меняют.

– Ну да, наверное…

С того дня кончилась для них спокойная жизнь. Права была тёща. Васса лоток не признавала напрочь. Выбрала место и ходила туда. Раза по четыре в сутки по-маленькому и утром и вечером по-большому.

– Надо поставить что-нибудь, – сказала Алина на третий день. – Вассочка увидит, что её место занято, и пойдет на лоток.

– А если туда лоток поставить? И постепенно его двигать к туалету?

– Точно! Ты гениальный мужчина. – Алина обняла Матвея и поцеловала его; позже ему вспоминалось, что это был последний искренний, по-настоящему страстный поцелуй.

Лоток не помог – кошка стала гадить в прихожей.

– О, это ближе к туалету! – обрадовался было Матвей и, морщась и содрогаясь от брезгливости, убрав какашки, поставил на это место лоток.

На другое утро Васса сходила в комнате.

Матвей с Алиной ещё спали, когда послышался уже знакомый им скрёб по ламинату. Энергичный, быстрый. Во сне Матвею представилось, что это умелый мастеровой шпатлюет стену их квартиры. Они делают ремонт, наняли рабочих, отличных, профессиональных, и вот кипит работа…

Матвей открыл глаза. Правой передней лапой Васса энергично засыпала несуществующим песком вполне реальные колбаски.

– Да что ж это! – закричал Матвей.

Кошка оглянулась на него и не стала убегать. Смотрела зло и серьезно, словно говоря: я буду испражняться там, где считаю нужным.

Этот взгляд Матвея взбесил. Соскочив с кровати, он схватил Вассу за загривок.

– Сколько можно? Ты офигела вообще!..