Квартирная развеска

Сквозь туман идя, снег, техногенный смог,
помню, пока не умру:
двенадцать евреев и Господь Бог
проповедовали в миру.

Норд или зюйд, ост или вест,

navigare necesse est!
Поставь парус, плыви, плыви
и думай о любви.

Автор, архитектор из ЛИСИ, после припева дудел на дудочке, похожей на патрон от лампочки.

А враг не дремлет, но друг не спит,
делят зенит и надир.
Три еврея и антисемит
решили подправить мир.
Такой развели прогресс и дизайн,
но не плюнули через плечо:
из нефти вылетел динозавр,
а за ним еще и еще.

И подхватили все:

Норд или зюйд, ост или вест,
navigare necesse est!

В разгар войны под морзянку в эфир

о спасении каждой души
трубку мира выкуривал мир
с примесью анаши.
Нам атолл бы в бермудскую тишину,
где двое нас, Элизабет,
где самолеты идут ко дну,
а ураганов нет.

Норд или зюйд, ост или вест,

navigare necesse est!

Тут подошли, держась за руки, Тамила с Энверовым, пламень отсвета делали его лицо привлекательнее и живее, румянили ее щеки.

Но нам на двоих не найти тишины,
остров наш уплывает в сны
долготы без широт.
Наши — только семь рядов до Луны,
семь струн или семь нот.

Поставь парус, плыви, плыви

и помни о любви!

— А кто такие три еврея и антисемит? — осведомился Времеонов.

— Четверо великих. Корбюзье-то был антисемит.

— Помилуйте, — возразил Времеонов, — но какие же Беренс, Гропиус и Мис ван дер Роэ евреи? Гропиуса его дама называла истинным арийцем.

— Они руководили созданным им Баухаузом. А фашисты считали Баухауз рассадником еврейской идеологии.

— Зачем же вставать — даже и для рифмы — на точку зрения национал-социалиста?

— Да полно, — сказал Филиалов, — если тут Двенадцать апостолов названы евреями, трех немцев тем более можно тремя евреями именовать.

— Вы только поете? — спросил Энверов. — А нет ли у вас таких песен, под которые можно танцевать?

— Танцевать можно подо всё, — ответил гитарист, перебирая струны.

— А почему из нефти вылетает динозавр? — спросила Нина.

— Во-первых, потому что послезавтра я в разделе «Книжная полка» делаю сообщение о книге Сагана «Драконы Эдема». А во-вторых — нефть и есть спрессованная кровь и плоть древних саблезубых динозавров, буде вам известно.

Энверов пошептался с музыкантами, те быстро переговорили друг с другом.

И вот уж выкрикнул, стуча по гитарному тулову, — а второй гитарист подстучал по подвернувшемуся к случаю вместо рояля в кустах перевернутому ведру:

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь! Час, два, три, четыре, пять, шесть, семь! Five o’clock, six o’clock, seven o’clock, rock! five o’clock, six o’clock, sex o’clock, rock!

Выхватил Энверов Тамилу за руку на маленькую полянку-пустырек, поросшую низкой травою (я еще подумал некстати: что тут было прежде? разрушенная часовня? порешенный сарай? угол монастырского сада? оторопь охватила, мурашки по спине: а что, если какая очередная братская могила? и уж не то что огород на могилах, а натуральная пляска на костях, пляска смерти?) и заплясали, как полоумные, в сонный воздух ворвалась лихорадочная скорость рок-н-ролла.

— Вот оно, племя младое, незнакомое, — произнес стоявший рядом со мной Времеонов. — Глядите, как он скачет, его, должно быть, укусил тарантул, как выражался Эдгар По. Смесь гремучая европейского заводского конвейера великих времен с африканскими ритуальными плясками мумбо-юмбо.

— Третью составляющую забыли, — сказал Филиалов. — Французский канкан.

Прыгали неостановимо, скакали, вздымая руки и ноги, взлетала Тамилина юбка «солнце-клеш».

— Тут нехотя и вспомнишь старые вальсы Вены да российских больших балов, — Времеонов снял очки, протер их уголком ковбойки. — Вальс как вращение планет вокруг некоего центра, все волчкам подобны, ветром уносимы. А эти пляски конвульсивны, отчасти судорожны, катастрофа шаманская.

— Полно вам, — откликнулся подошедший Титов. — Молодость, силы некуда девать, птичьи брачные танцы.

— Чего поют-то, слышите? — сказал Филиалов. — Круглые сутки — рок, рок, рок. Брачные танцы? Роковые яйца. Птичьи, согласен. А птицу Рок помните?

— Это которая над кораблем из сказки зависла со скалой в когтях?

— Именно. Кстати, и скала тоже имеется — rock.