Квартирный вопрос (сборник)

— Друг мой, ты лучше присядь и успокойся! Правила-то на все случаи жизни предусмотрены. Сказано в Лифт не входить — значит, не надо. — Старейшина с любовью провел рукой по тетради и убрал ее в ящик стола. — А если будешь нервничать, я тебя в Тюрьму посажу. И пункт как раз есть подходящий — сорок восьмой: «Любое проявления гнева ЗАПРЕЩЕНО!» Мы живем в мире и согласии. Так что соглашайся с Правилами. А если двери Лифта до завтра не закроются, мы их замуруем.

Старейшина широко улыбнулся и сплел пальцы в замок.

— Видишь, как все просто, если следовать букве закона!

— «Просто» не значит «правильно»! — вздохнул Сергей.

Спорить со Старейшиной было глупо. Свод Правил не перепишешь, но Шестов попробовал разыграть свою последнюю карту:

— А то, что Лифт вверх двигался, тебя не смущает?

Старейшина пожал плечами:

— Ты же видел, в каком состоянии мальчишка — весь белый, заикается, какую-то ерунду про свет городит… Сам вспомни: когда мы на свой Этаж ехали, кабину так трясло, что сердце из груди чуть не выпрыгнуло! Показалось Андрею…

— Конечно, — кивнул Сергей и зашагал к выходу из кабинета. — Ты еще скажи, что в Правилах об этом ни слова!

Сын

Совет проходил в Большом Зале. Иван впервые был допущен на мероприятие взрослых и чувствовал себя неуютно, словно самозванец. Мира, напротив, вела себя уверенно. Удивив всех, она села на возвышении по правую руку от Старейшины, гордо вскинув голову. Никто так и не решился согнать девушку с привилегированного места — внучка все-таки.

Ивану ничего не оставалось, как сесть рядом. Остальные участники Совета — жители Этажа и нежданные гости — разместились на шатких стульях. Ивану бросилось в глаза, что многие уже нашли своих родственников, объединившись с ними в небольшие группы.

Совет традиционно начался с общей Молитвы: «Обиталище наше обильно и бесконечно…» Иван отметил, что молодые порой говорили невпопад, словно какие-то части текста исказили или забыли, отчего молитва звучала нескладно, особенно финал:

— Обиталище наше обильно и бесконечно,
Надежный дом, пребываем в котором мы вечно.
Да не угаснет Факел Жизни наш,
Перенесут его дети на новый Этаж…

— Вы слышали слова Молитвы! — убеленный сединами Старейшина поднялся, приковывая к себе взгляды присутствующих. Его звучный голос, ознаменовавший спасение в гибнущем Лифте, теперь долетал до каждого уголка Большого Зала. — Факел Жизни не угас! Возблагодарим же наше Обиталище за явленное чудо!

Все склонили головы. Краем глаза Иван увидел, что Мира не последовала общему примеру и внимательно оглядывала собравшихся.

— Мы стали свидетелями чуда, — продолжил Старейшина, — и теперь должны решить, как помочь нашим внукам найти свое пристанище, путь к которому был прерван столь внезапно…

— А мы и так нашли свое пристанище! — резкий голос Миры перекрыл речь ее деда.

В зале завертели головами и зашикали: прерывать Старейшину не полагалось ни при каких обстоятельствах.

— В Правилах сказано, — продолжила Мира недрогнувшим голосом, — что Лифт отвезет новое поколение Обиталища на Этаж, который станет их новым домом. Мы сели в Лифт. Он привез нас сюда.

— Внученька! — обратилась к Мире Анна Матвеева. — Конечно, мы рады всех вас видеть и разделить с вами наши кров и пищу. Но брикетов на всех не хватит. Запас пищи и воды рассчитан Обиталищем только на нас.

— Теперь это наш дом! — отрезала Мира. — Таковы Правила. Кто согласен со мной?

Молодые неуверенно подняли руки. Иван отметил, что большинство проголосовавших не нашли на Этаже своих родственников.

— Мира, так нельзя! — запротестовал юноша. — Мы должны разобраться, что произошло.

— Ванечка, все и так ясно! Мы уже дома, и я предлагаю всем проголосовать за тебя, как за нового Старейшину, прямо сейчас. Это станет началом новой эры в Обиталище!

— Голосования здесь объявляю я, — в голосе Бориса Матвеева прорезалась сталь. — Если ты заявляешь, что вы останетесь здесь, то чем будете питаться? Брикетов на всех не хватит. А вам еще нужны запасы на будущее поколение.

— А кто сказал, что мы будем жить вместе, дедушка? — последнее слово Миры прозвучало скорее саркастично, чем уважительно. — Каждое поколение Обиталища живет отдельно, разве Старейшина может об этом забыть? Факел Жизни, и все такое. Я еле стерпела последние годы с мамой и папой, а уж с дедами и вовсе жить не стану! Лифт привез нас сюда, значит, Этаж наш. А вам придется поискать себе другое местечко.

— Мира! — Иван встал и отпрянул от девушки. — Мы не должны злоупотреблять гостеприимством! Единственный путь отсюда — шахта. Я думаю, надо карабкаться наверх, куда нас вез Лифт.

— Ты предлагаешь мне залезть в темную шахту и карабкаться по отвесным стенам? Мы понятия не имеем, каково расстояние между Этажами. Мы не знаем, что происходит наверху.

— А ты думаешь, что лучше отправить туда стариков?

Мира отвернулась от Ивана. Он абсолютно перестал ее интересовать.