Квартирный вопрос

— Очень действенный способ, — заверил меня Глеб. И прежде чем я успела до конца понять, что он имеет в виду, Мартынов притянул меня к себе и поцеловал. Точнее, он не целовал, а просто прижался губами к моим губам, очень крепко, я даже в первый момент не поняла, что же произошло. Мы остановились, кто-то рядом пробормотал слова извинений, видимо, едва на нас не натолкнувшись, а я напряглась, вцепившись в плечи Глеба и не зная, что предпринять. Ведь он не целовал меня! Просто играл, дурачился, и мне казалось, что я даже улыбку его чувствую своими губами. А меня бросило в жар, я крепко зажмурилась, и чувствовала себя дура дурой. Да, его губы обожгли, голова закружилась, дыхание сбилось, но всё это было не по-настоящему, и я это очень остро чувствовала.

Глеб меня отпустил, я от него отвернулась и облизала губы. Не хотела я на него смотреть! Может, мне ему ещё и спасибо сказать? За то, что собой пожертвовал, одолжение сделал…

— Женьк… — позвал он немного расстроено, видимо, понял, что я отнюдь не рада его "помощи".

Вернуться тут же за стол было бы ошибкой. На нас и так все смотрели с любопытством, я прятала глаза, боялась столкнуться взглядом с Раей сейчас. И боялась не потому что было стыдно за поцелуй, а потому что… Вдруг все заметили, что целовал он меня нарочно, не по-настоящему? Эта мысль приводила меня в отчаяние.

— Женя.

— Что?

Глеб пару секунд подбирал слова.

— Я сделал ошибку?

— Да, наверное, — довольно легко отозвалась я. Даже сама себе удивилась. — Мы ещё танцуем?

Он взял меня за руку.

— Давай вернёмся за стол.

Я кивнула.

— Не знаю, обрадует ли это тебя, — усмехнувшись, проговорил Мартынов, подливая мне вина, — но она больше на тебя не смотрит.

— Наверное, ей надоел дешёвый спектакль.

— Всё-таки у тебя ужасный характер.

Я улыбнулась ему.

— Зато на тебя смотрит Наталья Викторовна. И, между прочим, делает это зря. Анатолий Сергеевич заметит и открутит головы вам обоим.

— Тебе будет меня жаль?

— Безумно. Я умру от горя.

— Зря смеёшься, тебе на самом деле будет меня не хватать.

— Кто тебе это сказал?

Мартынов пожал плечами.

— Мне так кажется. Я вношу в твою жизнь разнообразие.

Я долго смотрела на него. Глеб не спеша потягивал вино, смотрел на сцену, а не на меня, и, по всей видимости, всерьёз верил тому, что говорил.

— Мне не нужно разнообразие, — наконец сказала я. — С моей жизнью всё в порядке.

— Ты на самом деле так считаешь?

— Прекрати, Глеб. — Я всерьёз нахмурилась. — Это в твоей жизни бардак, ещё не ясно, есть ли у тебя вообще дом. Место, куда ты просто можешь приехать, где тебя ждут. И учить меня как жить, ты права не имеешь.

Он посмотрел на меня, а я отвернулась. И губы поджала, чтобы Мартынов случайно не заметил, что они дрожат.

— Ладно, — скрипучим и недовольным голосом проговорил Глеб через минуту. — Пойду с Наткой переговорю пока она одна. А потом поедем домой.

Я посмотрела Глебу вслед. Так странно прозвучало — поедем домой. Вместе, после ссоры, но мы едем домой.

Господи, о чём я думаю?

— Что она сказала? — спросила я, когда мы спустя двадцать минут вышли из ресторана. Глеб молчал, на меня не смотрел, только едва ощутимо поддерживал меня под локоть.

— Ничего путного. Обещала помочь, просила позвонить…

Я понимающе улыбнулась.

— Я же говорила… Никакого от неё толка.

— Женя!

Я примолкла.

Домой мы отправились на такси. Пока шли к стоянке, я переживала, что Глеб заартачится, начнёт бахвальничать, сам сядет за руль, а я ведь знаю, что выпил он сегодня не мало. Но он сам направился к такси, ведя меня за руку. В машине молчали. Сидели рядом на заднем сидении, смотрели в окна и молчали. Таксист рискнул включить радио, зазвучала какая-то песенка в стиле шансон, я начала ёрзать на сидении и вдруг заметила, что Мартынов улыбается, глядя в окно. Я легко стукнула его по руке, и он заулыбался шире. А когда вышли из машины у своего подъезда, ещё и напел мне эту самую песню, поддразнивая. Я толкнула его в бок.

— Хватит!

— Тебе не нравится?

— Нет.

— Ну, извини, "Лунную сонату" я не умею.

— А "Полёт шмеля"?

— Иногда мне хочется тебя задушить. Не знаешь почему?

Я кивнула.

— У тебя проблемы.

Глеб рассмеялся.

— Нет, это у тебя проблемы!

Смеясь, мы вошли в лифт, Мартынов дурачился, всерьёз принялся воспроизводить "Полёт шмеля", причём свистом и на мои дальнейшие тычки не реагировал.

— Соседи милицию вызовут!

— Ну, подожди… Вот в этом месте я всегда сбиваюсь.

— Глеб! — Я стукнула его по плечу, когда Мартынов повернулся, чтобы отпереть дверь.