Кватро

– Ну, конечно! Я недавно вернулась из путешествия по Венесуэле. Там вдохновилась и набралась смелости, чтобы развестись. Он, конечно, отказывается, говорит, что любит меня. Но я не хочу кончить свою жизнь, как его родители, которые превратились в приложения к телевизору. Это зомби под одной крышей. Зомби на улице, это куда ни шло. Я с ними не общаюсь и не взаимодействую. А когда родственники и самый близкий, муж, превращается в зомби… Нет, не хочу. Я говорила ему. А он только разводит руками, мол, «стараюсь, делаю, что могу». Но он обленился вконец. Нет, не хочу. Я лучше попробую начать свою жизнь сначала, с чистого листа. Дочь взрослая почти… Знаешь, что я поняла и с ужасом отметила в себе? Она меня раздражает. Моя дочь. Ужас. Где-то глубоко внутри осознаю, что это моя проблема. Наверное, я самая гнусная мать, которая не любит свое дитя. Все ведь любят.

– Нет, не все. Это просто невозможно на том уровне, на котором человечество сейчас находится. Лишь пять процентов из всего количества, это ничтожно малая цифра. Только пять процентов людей способны осознавать свой внутренний мир, способны чувствовать и любить безусловно. Остальные не способны, им это не дано от рождения, и они не научились этому в процессе жизни. Они ждут, что кто-то придет и спасет их. Создают семьи, размножаются, ходят на работу, в церковь или мечети – они делают всё, чтобы уйти от себя и от своего страха, и лишаются способности любить. Так что большинство не способны любить. Они просто притворяются и лгут, натягивают маски добродетели и скрывают за ними свои истинные лица. Потом болеют. Вон, сколько больных людей, и в молодом возрасте.

– Ой, да! Это точно. Так я, значит, смогла открыто посмотреть в себя и признаться себе в самом страшном и постыдном вообще? Что я неспособна любить и не люблю никого, и я вообще не знаю, что значит любить? Хотя, может, знать-то знаю, но как это? И не будет ли это очередным самообманом?

– Любовь к окружающим начинается с любви к себе.

– Это же эгоизм, себялюбие. Это вообще плохо и даже ужасно.

– Нет, не эгоизм. Эгоизм – это высокая концентрация на себе и своем эго, если внутри не хватает ресурсов, или человек не знает о них, он привлекает внимание к своему эго из внешнего мира. Надо иметь внутри себя любовь, чтобы отдавать ее. Если ее нет внутри, тогда что можно отдать?

– Да, нечего отдавать. И самой надо. А вот о себе никогда не думаешь. В первую очередь о ребенке. Все для него и для него. Забывая о себе.

– Это больше похоже на проекцию потребности любви к своему внутреннему неосознанному ребенку. У каждого есть эта часть личности, но никто не осознает ее.

– Почему никто?

– Ну, один-два процента осознающих людей – это ничтожно мало, означает «никто».

– Надо же, почти ничего. А почему так мало осознающих себя людей?

– Вот так сформировался человек с древних времен. Основное, что было необходимо, – это выжить. А когда вопрос стоит глобально о жизни-смерти, нет времени и места для вдумчивого осознавания себя и своих внутренних процессов. И человек настолько привык к гонке на выживание, что не в силах остановиться. Остановка для него означает смерть, и он боится даже притормозить. Гонит, гонит. А куда? Зачем? У него нет ответа… – Адима резко мотнула головой в бок, в подтверждение своим словам, чтобы поставить точку и закончить.

Маша смаковала только что полученную информацию. Она любила обдумать и обмозговать, а потом посмаковать и насладиться послевкусием. Сейчас ей что-то показалось непонятным, что-то абсурдным, что-то на грани неизведанного, а что-то вообще чистой фантастикой. Она периодически косилась на Адиму и ждала, что та продолжит разговор, но подруга молчала. Адима вообще не особо любила разговаривать. Считала слова ложью.

– Когда оказываешься в состоянии полной безнадежности и отчаянья, это приводит либо к болезням, либо к смирению. Сама по себе надежда хитрая. Она не исчезает полностью. Нет.

Она иногда появляется, и человек хватается за нее, как за спасательный круг. Но чаще всего это просто иллюзия и самообман, чтобы выживать и жить. И еще, надежда жадная. Она никогда не дает много. Так, по чуть-чуть. Чтобы совсем вконец не очерстветь и не озлобиться. Но по сути, если честно глянуть внутрь себя и на окружающий мир, нет никакой надежды. Не будет спасения и спасителя. От этого тошно и мерзко. Но это поначалу. А потом, если повезет и удастся все же выжить и остаться человеком, не скурвиться, не спиться с горя и безнадеги, тогда можно считать себя счастливчиком.

Глава 3 Сверхъестественное