КвазаРазмерность. Книга 3

Энергетические всплески окутали установленный в центре куба переносов шестигранный стержень, из которого вытянулись контролируемыми всполохами света тонкие лучи-щупальца, вцепившись в пространство точки энергетической сцепки, и потянули на себя. Поднявшийся гул, казалось, может создать такие вибрации, что, прорвав ограничительные протоколы резонансов Квазара, они создадут брешь, сквозь которую куб будет выброшен в свободный временной набор.

– Держись подальше от центрального стержня, он не защищен силовым полем, – предупредила Джиль-Ла.

Окс кивнул. Гул усилился. Вибрации проникли в базовые ядра точки сборки, разрушая связи и устоявшиеся восприятия. «Сбрасывай чертовы блокировки!» – гневно подумал Окс, мысленно обращаясь к Джиль-Ла. Пространство начало разваливаться, зияя искрящейся чернотой. Шестигранный стержень задрожал, изогнулся, не в силах удерживать исходящие из него нити. Протоколы блокировки отключились. Куб дернулся и нырнул в разверзшуюся перед ним пустоту. Поврежденные связи базовых ядер точки сборки спутались, подменяя восприятия и контроль над образами.

У подобных путешествий было одно правило – не сопротивляться. Окс знал об этом, но никогда не испытывал на своей шкуре, что такое перенос в Подпространстве на ненадежном кубе. «Главное не сопротивляться», – убеждал себя Окс, стараясь не обращать внимания, что протоколы команд, управляющих образом, спутаны настолько сильно, что невозможно даже закрыть глаза, потому что вместо этого почему-то начинают подниматься руки, а при попытке что-либо сказать сгибаются колени.

Незадолго до прыжка Джиль-Ла спросила Окса, имеет ли он представление о том, что такое поселение содомитов в действительности?

– Я представляю, какой контингент там обитает. Думаю, этого будет достаточно, – сказал Окс.

– Среди содомитов очень много гениальных ученых.

– Я считаю, что безумие и наука всегда идут бок о бок.

– Я не о том. Представь, если каждый из этих ученых был изгнан из цивилизованного мира за свои безумные идеи, то что они явят миру, когда объединят усилия?

– Думаю, лучше опасаться насильников, извращенцев и убийц. Ученые могут навредить, только когда им предоставлены технологии и материалы, а без этого они словно капризные дети.

– Может быть, в Размерности это и так, но не в мире Подпространства, где все создано из энергии. Необходимые технологии и материалы повсюду, нужно лишь обойти ограничения основных протоколов Квазара и не вывалиться из заданного резонанса.

– Сильно сомневаюсь, что больной разум, объединившись, сможет уйти дальше «Сезона любви».

– Ты слышал о «Сезоне любви» в поселении содомитов?

– Когда нашим… другом… стала женщина оттуда, мы навели кое-какие справки.

– Это было нечто, верно? – оживилась Джиль-Ла. – Бесконечное удовольствие. Близость повсюду…

– По мне, так чокнутые ученые просто взломали базовые протоколы точки сборки и основной код, считанный во время настоящей близости в Подпространстве, объединив людей в универсальную сеть.

– Многие дельцы, наподобие Деи-Ле, пытались повторить этот «просто взлом», как ты сказал, но у них ничего не вышло. Планы создать территории, на которых будут действовать «законы любви», рухнули.

– Думаю, виной всему плохое финансирование. К тому же сильно сомневаюсь, что подобные технологии пользовались бы спросом.

– Ты не прав! Многие люди проживают свои жизни, так и не испытав, что такое близость в Квазаре, когда участники влюблены друг в друга. И не спорь о любви. Это уже доказано. Чувство зашифровано где-то в базовых ядрах личности.

– А еще многие ученые пытались приравнять эти чувства к вирусу. Кажется, придумали даже название. Вирус парности, если не ошибаюсь?

– Ты не ошибаешься… – Джиль-Ла выглядела обиженной девчонкой, которой юношеский максимализм не позволяет принять простые истины, проверенные временем. – Думаю, ты никогда не испытывал ничего подобного, – сказала она.

– А ты испытывала?

– Нет, но когда-нибудь… Если бы сейчас открылись территории, куда можно пойти с кем-нибудь и пережить то, что переживают во время близости влюбленные, то я бы пошла.

Окс промолчал. Не видя настоящего лица, он не мог понять, сколько в действительности лет Джиль-Ла. Если гадать, то разброс выходил неуместно огромным. То она напоминает подростка, то взрослую, немного циничную женщину, а то…

– Ты похожа на Эсфирь, – сказал Окс.

– Это женщина, ради которой мы отправляемся в поселение содомитов?

– Да. У нее была генетическая аномалия, и ученым пришлось устанавливать дополнительные участки мозга в грудь ребенка, чтобы он мог функционировать в обществе как полноценная личность.

– Мерзость. Не удивительно теперь, что она закончила среди содомитов.

– Эсфирь говорит, что благодаря дополнительным участкам мозга она стала хорошим ученым.

– Таким же хорошим, как Сво-Дош?

– Не забывай, что начал разработки альтернативных двигателей в Подпространства не Сво-Дош, а его отец.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Сомневаюсь, что она настолько велика, но…

– Старательна? – одно из бесконечного множества лиц Джиль-Ла расплылось в широкой улыбке.