Квентин

— Американский ковбой и его непутевая сестрица. Жаль, что все так глупо сложилось!.. Несколько минут еще есть, и я должна сказать… Наверняка господин Вениг бредил, но я поклялась передать слово в слово. Господин Перри! Братьев-Рыболовов кто-то убивает. Их нельзя поразить обычным оружием, они охраняют Грааль и сами им защищены, поэтому враги используют яд. Мой дядя… Моего дядю тоже отравили. Сейчас в Ордене Анфортаса, Короля-Рыболова, остались трое: дядя, вы и еще кто-то. Имя я не запомнила.

— Это правда? — осторожно поинтересовался Уолтер Квентин.

— Я уже ничего не понимаю! — Ингрид махнула в воздухе кулачком. — Какое-то безумие! Знаю, что за последние два года умерло несколько дядиных однополчан, он очень по ним горевал. Пожалуйста, разберитесь сами, у меня и так полно проблем. А это вам, господин Вениг просил передать.

Порылась в сумочке, извлекла оттуда коробочку в малиновом бархате.

— Держите! Господин Вениг велел надеть и носить не снимая. Мой Бог! Что же творится? Еще и эта война!

Уолтер почувствовал, как холодеют руки.

— К-какая война?

— Которая вот-вот начнется. Фюрер предъявил ультиматум Чехословакии: вывод войск из Судет в 24 часа и проведение там плебисцита. Поляки тоже чего-то потребовали. В Судетах сейчас резня, в вермахте объявлена мобилизация, Геббельс о чем-то орал в «Спортхалле»… Жизнь — scheisse, я об этом уже говорила и вновь повторюсь.

Ингрид фон Ашберг отступила на шаг, сорвала шапочку-чепчик.

Склонила голову.

— Благословите свою сестру, господин Перри! Мне больше не от кого ждать помощи.

Уолтер Квентин, Рыцарь-Рыболов, понял, что спорить нельзя. Перекрестил, поцеловал в темя.

Проводил до авто.

Коробочку в бархате сунул в карман, даже не взглянув.

х х х

— Как же так, мсье… Мистер… Неужели опять война? — в глазах обычно самоуверенного портье плескался ужас. — У меня сын в армии. Bon Dieu! Проклятые боши! Вот, возьмите, только что пришло…

Уолтер перетасовал телеграфные бланки. Открыл наугад первый — тот, что сверху.

«Дядя Уолти! Будь, пожалуйста, осторожнее…»

Ни «сэр», ни «так точно!». Игры кончились. Перри прикинул, что написать в ответ, чем и как успокоить испуганного мальчишку, ничего не придумав, сунул телеграмму в карман. Вторая тоже из Нью-Йорка, наверняка от шефа.

«Бросай все, катись в Париж, оттуда в Гавр…»

Молодой человек невольно кивнул. Дела сделаны, поезд завтра утром.

Третий бланк жег ладонь. Бывший сержант отошел подальше, к высокому стрельчатому окну.

«Кирия собирается на гастроли. Япония, Сингапур, Австралия. Сделаю, что смогу. Сожми за меня правый кулак на удачу, сержант. ILY»

Проклятые пальцы словно окаменели. Не слушались, отказывались сгибаться…

х х х

— Была у меня мысль съездить в июле в Швейцарию по вашим, Вальтер, следам, — доктор Отто Ган поправил шляпу, усмехнулся невесело. — Великий штурм Северной стены, скалолазы всей Европы против Огра! Хотелось поболеть за Андреаса и Тони, но теперь… Сами видите!

Станция Салланш, поезд под парами, вещи уже в вагоне. Прощание вышло невеселым. В кармане докторского пиджака — свернутая вчетверо газета. Большие черные буквы кричат «Batailles sanglantes dans les Sudètes!»[95] Ясно без перевода, новости и так на слуху.

…В Судетах — война, восставшие ведут бои за Карлсбад и Теплиц, флаг со свастикой водружен над ратушей Браунау, чешская авиация бомбит жилые кварталы. Польские «добровольцы», не в форме, но при оружии, уже вошли в Тешин, расстреляны попавшие в плен чешские офицеры. Вермахт сосредотачивается на границе, газеты в один голос предрекают отмену Берлинской Олимпиады…

Кому ты нужен, Эйгер-Огр?

— Но вам, Вальтер, огромное спасибо! — доктор протянул ладонь, пожал крепко. — Даже если я ошибся, и вы — фокусник-иллюзионист, а наш «биллон» — всего лишь обломок какой-нибудь дароносицы первой половины XVIII века…

Уолтер сделал вид, что очень заинтересовался пролетной тучкой-невеличкой.

— …Все равно, встряска была полезной. Столько написалось! Жаль, не удалось побывать вместе с вами у Волчьей Пасти в полнолуние. Если верить газетам, теперь там снова стена. Боюсь, Filo di Luna мы увидим не скоро.

Перри почему-то не удивился. Едва ли Дуче решился бы шагнуть на Лунную тропу.

— Мой адрес у вас есть, пишите, трясите, беспокойте. И по вопросу о Граале, и просто так. Второе предпочтительнее.

Прозвенел первый звонок. Молодой человек сунул руку в карман, помедлил немного.

Решился.

— Отто, что это?

Коробочка в малиновом бархате. В таких продают обручальные кольца, разве что размер великоват. Доктор Ган открыл крышечку, взглянул без всякого удивления.

— А разве в магазине вам не сказали? Надо было требовать сертификат. Провинция!

На докторской ладони, там, где когда-то лежал «биллон», — маленькая серебряная рыбка в белой эмали. Витая цепочка, тоже из темного серебра, поверх белого — несколько непонятных букв.