Квентин

— Я все сделаю, господин Домучик. Говорите, используют втемную? Но зачем? Нами в кои-то веки заинтересовалась американская разведка?

— Не спеши, Мухоловка. В этой игре мы наверняка только пешки. Постарайся пройти в ферзи!.. Кстати, что означает «Иисус Христос и генерал Джексон»?

— Кто-то из его предков воевал за южан в их Гражданскую войну. Джентльмен никогда не опустится до ругани и проклятий. А еще это может быть клятва, вроде рыцарского обета… Шарль, но это же несерьезно!

— Он опаснее, чем кажется, Анна. И это очень серьезно.

6

Ему было велено спать, и он честно пытался заснуть. Сквозь прикрытые веки то и дело мелькал желтый свет встречных фар, холод заползал за воротник плаща, затекла сползшая с сиденья правая рука, но невидимая граница между явью и забытьем по-прежнему оставалась недоступной. Не отпускали мысли о другой, куда более опасной границе, до которой следовало еще добраться, о том, что Анна уже не первый час за рулем, а останавливаться нельзя, потому что на пограничный пункт может подоспеть задержанный приказ, и тогда все будет напрасно. А еще было стыдно, что он, мужчина, плохо водит авто и не решится гнать на полной скорости по темному ночному шоссе. И не он, несостоявшийся рыцарь Грушевый Сидр, спасает обреченную на гибель принцессу, а спасают его, беспомощного малыша Уолти.

Уолтер Квентин Перри подумал о том, что такую девушку, как сероглазая, ему уже никогда не встретить, но у нее есть свой рыцарь, не ему, простаку из Нью-Йорка, чета. Огорчился, разлепил веки, протер ладонью лицо.

…Ветровое стекло, белая прерывистая линия разметки, свет впереди, тьма вокруг.

Анна.

— Не спится? — девушка улыбнулась, выбросила в приоткрытое окно сигарету, которую так и не решилась закурить. — Все будет хорошо, маленький Вальтер. Не беспокойся.

— Ты еще меня по голове погладь. И колыбельную спой!

Он попытался обидеться. Но почему-то не получилось.

Рука Анны, на миг отпустив рулевое колесо, взъерошила его волосы, легко дернула за ухо.

— Колыбельную? А у меня танго в голове крутится. Еду и пою, только не вслух, чтобы тебя не будить. Сейчас его вся Европа танцует. Может, слыхал? «В знойном небе пылает солнце, в бурном море гуляют волны…»

— Ух ты! — молодой человек даже про сон забыл. — Слыхал, конечно. Но помню только первый куплет. А дальше как? Спой!

Девушка негромко рассмеялась.

— Все-таки не можешь без колыбельной, покоритель официанток? Ты помнишь первый, а я первый и второй. Дай бог, еще услышим третий.

…Черная ночь, зыбкий электрический огонь фар, привычный шум мотора, еле различимый запах ее духов.

Скачет всадник,
к горам далеким,
Плащ взлетает
ночною тенью,
Синьорита
глядит с балкона,
Черный веер
в руках порхает,
Ты скажи мне,
о синьорита,
Что за слезы
твой взор туманят,
Что за страсти
тебя забрали в плен?
Ах, где найти покой?!
А любовь
мелькает в небе,
Волну венчает
белым гребнем,
Летает и смеется,
и в руки не дается,
Не взять ее никак!
О Аргентина, красное вино!

— Знаешь, Анна, я танцевать совсем не умею. То есть всякое обычное умею, а танго — нет.

— Не грусти, маленький Вальтер. Я тебя научу.

Глава 5 КРАСНЫЕ ИСКРЫ

_{Наручники на запястье. — Чемпион в полусреднем весе. — Страховка. — Мы разбивались в дым, и поднимались вновь. — Пчелиный рой.}

1

…Красный, налитый тяжелым огнем, диск медленно, словно нехотя, оторвался от неровного края горы, еле заметно дрогнул, взорвался золотистыми лучами. Синее утреннее небо побледнело, обрело глубину…

— Здорово! — выдохнул маленький Уолти. — Спасибо, бабушка Доротея, что разбудила. В Нью-Йорке такого не увидишь, у нас вместо рассвета электричество включают.

Елизавета Доротея София улыбнулась, кивнула согласно.

— О, да! Я сама родилась в городе, Вальтер. Рассвет впервые увидела лет в десять, когда мы с матушкой гостили в поместье у ее брата.

— Поместье? — поразился маленький Уолти. — У вас там тоже негры работали? Их не освободили?

Старая женщина беззвучно рассмеялась, погладила внука по щеке.

— Нет, Вальтер. Их до сих пор не освободили. Только у наших негров белая кожа, и они могут голосовать на выборах. Мне захотелось жить на свободной земле.

Внук нахмурился, потер подбородок.

— Наверно, твоя Германия — плохая страна.

— О нет, нет! — бабушка Доротея наклонилась, взяла мальчика за плечи. — Не говори так, Вальтер! Родина твоих предков прекрасна, она до сих пор снится мне почти каждую ночь. Когда-нибудь ты тоже узнаешь ее. Тебе нужно обязательно побывать в старой Европе, внук. Там ты увидишь то, чего нет здесь, в Америке.