Квест-2. Игра начинается

— Сами увидите. Вы ведь явились за ним. Без него, поди, не уйдете? — Курт взмахнул рукой, человечек сжался. — Не надо! Не мое дело, кто он на самом деле. Мое дело — обеспечивать уход и охрану. Любопытство у нас не в почете. Следим за здоровьем. Докладываем товарищу Громову. Он каждый день по несколько раз телефонирует… Сегодня, правда, почему-то не звонил.

— У меня вопрос, — вмешался биохимик. — Как организована охрана Заповедника? И не крути мне, а то…

— В Спецсекторе — медбратья и два дежурных врача. Медбратья охраняют парк, врачи все время находятся с пациентом… В поселке персонала нет, только контингент…

Зоя перебила:

— Что это за люди?

— Контингент? Зеки. Специально подобраны. Живут, как в раю, с семьями. Но дают подписку соблюдать правила проживания. Нарушения случаются редко.

— Как с мальчиком Киселевых? Он забрался в парк, и вы депортировали всю семью? Что значит «депортировали»? Убили, да?

Айзенкопф раздраженно воскликнул:

— Отстаньте вы с вашей лирикой, Норд! Некогда отвлекаться! Надо дело сделать и вовремя убраться! — Он тряхнул заведующего за ворот. — Рассказывай дальше про систему охраны. Кто караулит выезд из поселка?

— Там контрольный пункт. Казарма, в ней взвод особого назначения.

— А блокпост и патрули на опушке леса?

— Внешняя охрана. У нее допуска на территорию нет.

— Кто в Заповеднике самый главный? Ты?

— …Да, я.

— И все три кольца охраны подчиняются тебе?

Заведующий колебался. Похоже, хотел соврать, но не решился.

— По инструкции я не имею права покидать Спецсектор. Ни при каких обстоятельствах. Я даже за пределы парка не выхожу. За контингент и за режим в поселке отвечает мой заместитель. — Он покосился на бездыханного помощника. — Но я назначаю дневной пароль, который является пропуском через все зоны.

— И ты мне его сейчас скажешь, правда?

Айзенкопф задушевно положил руку на плечо «языку». Тот содрогнулся, но промолчал. Его глаза смотрели в одну точку — на портрет основателя ЧК товарища Дзержинского [99], словно заведующий надеялся одолжить у Железного Феликса стойкости. Под портретом, на фоне щита и меча алел девиз: «У чекиста должны быть чистые руки, холодная голова и горячее сердце».

Биохимик сделал знак, чтоб Гальтон и Зоя не вмешивались.

— Не упрямься, герой. А то я тебе оторву чистые руки, отверну холодную голову, выдеру горячее сердце, положу на щит и нашинкую мечом.

— …На сегодня пароль «Ильич живее всех живых», — сипло произнес заведующий.

— Сейчас проверим. У ворот поселка гараж. Как туда позвонить?

— …На пульте написано. Достаточно нажать кнопку.

Человечек кивнул на коммутатор, где возле каждой из кнопок была маленькая табличка.

Задумчиво поглядев на чекиста, Курт сказал словно самому себе:

— Если наврал — ох, что я с ним сделаю…

— Я не наврал.

— Рад за тебя.

Айзенкопф приложил к уху трубку и нажал кнопку, около которой зажегся красный огонек.

— «Ильич живее всех живых», — сказал он после короткой паузы — очевидно, когда назвался дежурный. — …Распоряжение будет такое: приготовить автомобиль… Выполняйте.

— Сработало! — радостно сообщил он коллегам, рассоединившись. — Если б умел — улыбнулся бы. Пароль правильный! Уедем отсюда цивилизованно — в казенном автомобиле, по асфальтовому шоссе.

— Это замечательно, — сказал Гальтон. — Но сначала нужно довести дело до конца. Пора познакомиться с Пациентом. Как бы только избавиться от остальных «медбратьев», чтоб не помешали? У нас даже нет оружия.

Он открыл ящики стола, надеясь обнаружить револьвер или пистолет. Ничего — только канцелярские принадлежности.

Заведующий непонимающе наблюдал за его действиями, но потом сообразил, в чем дело.

— Огнестрельное оружие в Спецсекторе запрещено. Такова инструкция. Пациент не выносит громкого шума, а от порохового дыма даже в минимальной концентрации может впасть в кому. У него аллергия.

— Обойдемся без огнестрельного. — Курт взял со стола один из диковинных инструментов, что были извлечены из рюкзака, — тот самый согнутый «насос». — Мое личное изобретение. Пневматический пистолет для стрельбы из-за угла. Смотреть нужно в трубку, вот тут мини-перископ. Загнутый конец высовывается наружу. Убойная дистанция — двадцать метров.

— У меня остались усыпляющие иглы, — напомнил Норд.

— К черту. Снотворное действует не моментально. Уколотый может поднять шум и погубит всё дело. Пуля в череп надежней.

— Но как вы будете стрелять в охранника с вашим кривым дулом? Оно не годится для прямого выстрела. Где вы в парке возьмете угол?

Айзенкопф почесал затылок.

— М-да. Эта задача потребует некоторых геометрических исчислений.

Вдруг пленник шумно вздохнул и сказал:

— Не нужно исчислений. Я помогу вам.

Мне теперь все равно

стенка. За то, что вас прошляпил и Пациента не уберег, так на так расстреляют, железно. У нас в органах служебная оплошность приравнивается к госизмене. Лучше я буду государственный изменник, зато живой. Возьмите меня с собой, граждане американские диверсанты. Я вам пригожусь. Я много чего знаю.

Члены экспедиции переглянулись. Предложение было неожиданным, но интересным.