Квест

Домой Луиза вернулась поздно, Артем проводил ее до калитки, нежно поцеловал и отправился к себе — завтра предстояло раннее дежурство. Он дежурил по утрам через день. А у девушки, наоборот, нежданно выдался выходной: дошколята отправились в музей за город в сопровождении представителей родительского комитета. И потому она могла остаться дома, выспаться, отдохнуть, подготовиться к будущим урокам и посвятить немного времени любимому дневнику.

Однако едва Луиза проснулась, как поняла, что подготовку к урокам придется оставить на вечер: солнце светило ярко, и неудержимо хотелось прогуляться, побродить по берегам реки, полюбоваться красотой лета, ведь оно в самом разгаре! Чудесный, волшебный июнь, который она так ждала! Когда долгие светлые дни, и короткие, почти такие же светлые ночи, теплые, тихие, нарушаемые лишь пением птиц и стрекотанием сверчков. Когда листья и трава еще не кажутся утомленными зноем, все вокруг дышит свежестью, юностью, жаркий июль еще не вступил в свои права, еще не ударили затяжные дожди августа, и природа, как и люди, наслаждается этим счастьем. Приятная погода в Донске была редкостью, зимой тут морозно, летом излишне жарко, осенью и ранней весной — дождливо. Только май да июнь могли быть с гордостью названы «комфортными», и потому нельзя терять ни минуты в такие дни, нужно спешно покинуть домашние стены и отправиться в зеленый храм, как Луиза про себя называла лесные просторы. Занятия в школах закончились, наступали долгожданные каникулы, остались экзамены у старшеклассников и подготовительные классы для малышей, у которых она и проверяла вчера домашнюю работу. А уже совсем скоро — отпуск, два месяца полной свободы, главный плюс в работе преподавателя! Торопливо позавтракав, Луиза вылила в раковину остатки кофе — никогда не могла осилить всю чашку, — вымыла посуду, вытерла руки висевшим у раковины вафельным полотенцем, пригладила волосы, открыла дверь и спустилась с крыльца, намереваясь немедленно отправиться к реке. Берег Донки был ее любимым местом в городе, она могла бесконечно бродить по набережной, по заросшим травой и камышом отлогим склонам, любоваться на стремительно меняющееся темное зеркало, слушая легкое журчание там, где поток огибал замшелые валуны, примостившиеся на мелководье.

Но не тут-то было! Не успела девушка повернуть за угол, как до нее донесся оклик — Флора, тетка Луизы по матери, выглядывала из окна своей комнаты на первом этаже их деревянного двухэтажного дома. Она накрутила волосы на бигуди и еще не успела снять халат, — всегда просыпалась поздно. Флора не работала, жила на свои сбережения, можно сказать, находилась на содержании у сестры и ее мужа. Впрочем, те не возражали, считая, что родственникам следует помогать, а Флора не пыталась их разубедить. Вообще-то, сказать по правде, звали ее вовсе не Флора, а Елизавета, но став взрослой, она сменила паспорт, а вместе с ним — имя. Не хотела быть как все.

— Луиза! — крикнула Флора, перегнувшись через подоконник, и снова, повысив голос, — Луиза!

Девушка обернулась.

— Ты купила мне сигареты? Ты обещала.

— Ой, — Луиза смущенно прижала руку ко рту, — Прости, совсем забыла! Забегалась вчера.

— Вот, так всегда! Как только что-то нужно для любимой тетки — у тебя слишком много дел, — Флора вздохнула. — И не помнишь, что я находила время, когда ты была ребенком… Ну что ты на меня так укоризненно смотришь! Я одинока, ни детей, ни семьи, ни карьеры, — имею право на плохой характер!

— Давай, схожу сейчас? Хорошо? Или почему ты не хочешь сходить сама?

Флора безнадежно махнула рукой, всем видом выражая оскорбленное достоинство и одновременно некую аристократическую ленность, свойственную жестам людей, давно не работающих и живущих в праздности.

— Ну, ты же отлично знаешь, — чуть театрально произнесла она, — Что я не желаю видеть Альберта. Зачем же спрашиваешь! Туда я точно не пойду, увольте. Поэтому либо тетка сегодня без сигарет, либо шустро дуй в магазин! Надо побыстрее, пока твоя мать на работе, она же не позволяет мне курить. Впрочем, она мне ничего не позволяет, настоящий тиран. Узурпатор в юбке… Неронша, Каракалша, Калигулша!

— Просто она заботится о твоем здоровье, — возразила Луиза.

— А ведь сколько я сделала для нее, — вспыхнула вдруг Флора, погрузившись в ей одной ведомые воспоминания, никто более не смог бы точно сказать, что именно Флора сделала для Натальи.

Совсем юной она покинула Донск, оставила сестру и родителей и отправилась на учебу в столицу, где и прожила долгие, полные угрюмой печали годы и не обзавелась ни жильем, ни знакомствами, ни семьей. Луизе казалось, что Флора была слишком сложной, необычной, и потому большой, внешний мир не принимал ее, словно выталкивал обратно, призывая вернуться в Донск. В Донске все было родным, знакомым, доброжелательным. Все жители — дети Донска, и он одинаково любил каждого, даже странных, немного чокнутых, как тетя Флора.