Квест

Тогда Фондорин прибёг к новой хитрости. Он споткнулся на ровном месте, вскрикнул и схватился за щиколотку.

– Проклятье, я подвернул ногу!

Сделал шаг, сделал другой и остановился.

– Боюсь, что не смогу идти дальше. Я растянул tendo…[155] Вечная моя неловкость! Тысяча извинений, барон.

Как тому и следовало, Анкр предложил:

– Давайте я перетяну вам голеностопный отдел. Вытяните ногу, я сниму сапог.

Однако гренадеры не позволили остановиться.

– Прошу извинить, но у нас строгий приказ. Нельзя отставать ни на шаг.

Барон рассердился:

– Мой молодой друг не может идти. Разве вы не видите?

– Тогда мы понесём его. А вы ступайте вперёд и остановите какую-нибудь из повозок.

– Так и сделаю. Обхватите за плечи этих молодцов, друг мой. Они о вас позаботятся. И дайте вашу сумку.

Анкр чуть не силой отнял у Фондорина сак и быстро пошёл вперёд, догонять колонну, уже скрывшуюся в дыму.

Такой поворот дела профессора совершенно не устраивал.

– Сейчас, сейчас, только подкреплю силы, – пробормотал он и поскорей налил в крышечку мухоморного зелья.

– Сударь! – крикнул он, чтобы фармацевт остановился. – Дайте досказать, а то я забуду! Я как раз желал коснуться различия между дефлаграционным и детонационным типами распространения огня!

– Это очень интересная тема, и мы обязательно её обсудим. Однако сначала я должен устроить вас на покойное место, – с улыбкой сказал барон.

Самсону показалось, что вторую фразу Анкр произнёс с неестественной протяжностью, а поворачивался, чтобы идти дальше, долго-предолго. И вообще жизнь вокруг словно бы замедлила и приглушила своё течение. Языки пламени над крышами закачались плавнее, летящие в воздухе искры сделались похожи на медлительных светлячков.

Берсеркит действовал!

В груди у Фондорина расправила крылья могучая хищная птица, жаждущая взлететь в небо, чтоб оттуда молнией ринуться на добычу. В ушах жарко застучала кровь, мысли тоже ускорились – словно перешли с шага в галоп.

Всё шло великолепно. Кира Ивановна, всегда называвшая мужа «mon empoté»,[156] могла бы им гордиться. Как ловко он всё устроил! Как искусно разрешил все трудности и обошёл все препятствия!

Человек, от кого зависела судьба Европы, находился в полной власти хитроумного профессора. Злой гений Бонапарта не успел отойти и на двадцать шагов. Он переставлял ноги очень медленно, у него не было ни одного шанса сбежать от крылатого Самсона и его быстрых помощников.

То, что казалось невозможно трудным и маловероятным, теперь представлялось сущей ерундой. Фондорин схватил гренадеров за плечи, сам подался назад, а солдат дважды стукнул друг об дружку головами. Не очень-то и сильно, но от первого удара с французов слетели меховые шапки, а после второго, сочного да трескучего, оба повалились без памяти. Тела ещё не коснулись земли, а профессор уже дул в полицейскую дудку.

На пронзительный медный свист фармацевт начал поворачиваться. Его лицо постепенно, будто с натугой, меняло выражение: брови выползли на лоб из-под изумрудных очков, рот приоткрылся.

Сбоку, из дыма, из копоти к барону с невероятной (Самсону показалось – самой обыкновенной) скоростью поспешали две чёрные тени.

– Берегись! – по-русски закричал профессор – конечно, не Анкру, а своим. Спереди из пыльного облака плавно, будто рыба из омута, вынырнул ещё один гренадер с ружьём наперевес. Должно быть, его насторожил звук свистка.

Тени моментально разделились. Одна, пониже, устремилась на солдата. Вторая (то был Хрящов) продолжила движение к барону. Вдруг Самсон увидел, что в руке у поручика зажат сапёрный тесак, видно подобранный где-то в развалинах.

– Не смей! Нельзя-а-а!

Да поздно. Острый клинок вонзился Анкру в живот чуть не по самую рукоятку и остался там торчать. Переломившись пополам, фармацевт пал наземь. Выпавший из его руки сак откатился в сторону.

Самсон схватился за голову.

– Что ты натворил, дурак?!

Поручик оглянулся. На его багровой физиономии сверкали бешеные глаза.

– Вы сами сказали, он опасен! Вот я его и…

Конец фразы заглушили два выстрела, грянувшие почти одновременно.

Выпалил из ружья гренадер, целя в бегущего на него Ляшкина, но тот увернулся от пули и ударом кулака сбил француза с ног.

Второй выстрел грянул снизу. Фондорин не сразу понял, откуда. Лишь когда Хрящов, взмахнув руками, без крика упал, стало видно, что барон приподнялся и в руке у него дымится карманный пистолет.

– Ваше благородие!!! – заорал Ляшкин, поднимая с земли ружьё. Ах ты, гадина!

С искажённым лицом хожалый бросился на раненого фармацевта, выставив вперёд штык.

Но профессор уже опомнился. Он и так слишком промедлил. Довольствовался ролью зрителя, а тем временем события приняли роковой оборот!

Стой! Не добивай его!

Штык сверкнул над распростёртым бароном. Самсон бежал, но уж видел, что не поспеет остановить удар.

– А ну вас! – Не опуская ружья, Ляшкин коротко обернулся. – Порешу собаку, за господина поручика! Какой человек был!