Квест для демиурга (СИ)

Удаляясь от священных земель Эгеда, Ая ликовала про себя — скоро наступит ночь равноденствия и она, наконец, обретет долгожданную свободу, которой не располагала с того самого дня, когда встретила в ущелье океана, омывавшего острова Цветущего Архипелага, темнокожего похитителя. Любуясь бескрайними равнинами и наслаждаясь мягким, размеренным галопом своей рыжей лошади, Ая мысленно прощалась с вольным народом. Беседуя по вечерам со старой Рамизой, она лукавила, когда называла орков варварами — многие их обычаи были понятны ей и даже вызывали некую приязнь, и это безмерно удивляло ту, которая была наполовину человек, наполовину — эльфийка. Одно только было противно ее натуре — обязанность делить своего мужчину с прочими его подругами. Не сказать, что Ая желала встретить того, кто тронет ее сердце — сейчас ей было совсем не до этого: она должна стать первой, самой лучшей ученицей Института Благородных Волшебниц… но потом, кто знает… Эльфы с родных островов всегда казались ей чересчур утонченными и изысканными, к тому же ей постоянно представлялось, что все они смотрят на нее, полукровку, свысока.

Каких еще мужчин она встречала за свою короткую жизнь? Команду убийц и насильников на пиратском корабле? Под командованием странного капитана с желтыми глазами, внушающего ужас своим людям одним своим присутствием? Стражи ритуальных жриц — безмолвные истуканы с разрезанными надвое языками в ярких, пестрых одеждах? От одного воспоминания некоторых картин из жизни в храме в Лонге Аю перекосило от отвращения. Совсем другими оказались кочевники — эти груды мышц были так великолепны в бою и в седлах! А кроме того, они были немногословны и в этом Ае виделась их особая привлекательность. Может, потому, что отец редко говорил с ней и с Агарной, может по каким-то другим причинам, ей совершенно не нравились разговорчивые, как базарные торговцы Лонга, мужчины. Ей казалось, что мужчина, напрасно роняющий слова уподобляется женщине, а это неправильно.

Едущий впереди светловолосый орк молчал, не мешая Ае размышлять, и какое-то время она разглядывала его мощную спину, всю в буграх мускулов под тонкой безрукавкой. Именно такого мужа ей и желала старая Рамиза, думала Ая. Женщина даже благословила их, и когда их ладони соприкоснулись, Ая почувствовала странный трепет в груди и щипание в глазах, которых не испытывала никогда ранее. Но у этого светловолосого орка, должно быть, дома собственный гарем из подруг, как и у Элго Неутомимого, а если его гарем пока невелик, то что ж… Он еще молод, и времени у него достаточно, если принимать во внимание то, что уже сейчас он искусный воин.

Орки имеют представление о свободе, думала она, о настоящей свободе, они умеют наслаждаться чувством полета, сидя на спине своих верных четвероногих друзей, когда поля и овраги мелькают мимо, сменяя одно другое с головокружительной быстротой. Если бы они не были такими дикарями в отношении своих женщин… Смешно даже предположить, что едущий впереди светлый орк благосклонно бы отнесся к желанию своей подруги учиться в Институте, в Аосе. А жаль. Но ничего не поделаешь — солнце клонится к закату, и приближается долгожданный час ее освобождения, и это не может не радовать!

Солнце начало садиться, а в этих землях, знал Ортор, слишком длинный день сменяется очень быстрым закатом и совершенно черной ночью, и, если он мог бы заночевать под открытым небом, для его неожиданной маленькой подруги, к которой он еще сам не решил, как относиться, следовало соорудить шатер. Спешившись и занявшись обустройством их лагеря, светлый орк краем глаза наблюдал за странной девушкой с острыми ушками, которая не ноя и не жалуясь после нескольких часов утомительного пути, причем после перенесенного стресса, а в том, что ласк этого старого похотливого Элго девушка не желала — о чем до сих пор красноречиво свидетельствуют красные полоски на ее тонких запястьях, натертых веревками, так вот, эта кроха сейчас сама расседлала свою лошадь, и со знанием дела принялась растирать ее специальной щеткой, а когда закончила, принялась за его коня.