Квест для демиурга (СИ)

— А почему не повернут обратно?

— Они не могут, — грустно ответил призрачный мальчик, — Повернуть обратно не могут, и достичь своей цели тоже не могут.

— А вы?

— И мы не можем, хоть и стараемся каждую ночь, — малыш помолчал и добавил, — Только живой человек может помочь нам. Помочь им. Тогда Последние Врата откроются, и все будет как раньше, и все они смогут идти дальше.

— Почему же они закрылись?

— Нет. Не могу вспоминать. Давно простил, а вспоминать не хочу.

— Не обижайся на меня, я не хотела тебя расстроить.

— Ты хорошая. И живая. Ты совершишь Последний Обряд, и прочтешь над стремящимися ввысь Последними Искрами молитвы моего племени, правда?

— Хорошо, — Варя запнулась, — Конечно, прочту! А как я узнаю эти молитвы?

— А там написаны они…

Неожиданно мощеная дорога закончилась, и Варя с маленьким призраком вышли на каменную круглую площадку. По краю площадки стояли высокие, в человеческий рост камни, и в центре ее находился камень — только низкий и плоский. Призраки в капюшонах с блуждающими огнями выстроились по окружности, каждый перед одним из высоких камней. Малыш высвободил ручонку и подтолкнул Варю к центру:

— А тебе туда.

— А ты?

— А я… Я подожду здесь, когда все закончится.

— Подожди! Ты говорил, что мне нужно будет совершить обряд, прочитать молитвы — где я найду, как это делается?

— Там лежит книга. Ее оставил тот, кто был до тебя. Он хотел помочь, но не смог. Ты сможешь.

Варя подошла к плоскому камню в середине площадки, и в неясном, мерцающем свете блуждающих огней, которые держали перед собой призраки в капюшонах, действительно заметила небольшую старинную книгу в кожаном переплете. На обложке было написано: 'Особенности захоронения в культуре Эндруинов'. Переведя взгляд на плоский камень, Варя с ужасом поняла, что перед ней алтарь. Древний алтарь, на котором, несомненно, приносились кровавые жертвы — о чем красноречиво говорил маленький, полуразрушенный скелет в центре.

Она оглянулась на призраков, окружающих ее, посмотрела на скелет ребенка, бросила взгляд туда, где должен был дожидаться приведший ее сюда малыш. Картина складывалась в ее голове, и Варю замутило — теперь понятно, что переломанные ребра скелета, и перебитые кости рук и ног — следы вовсе не времени и тлена.

'Давно простил, а вспоминать не хочу' - бедный малыш! Как же он страдал! Варя решительно раскрыла книгу, и принялась за чтение в неверном, неясном сине–зеленом свете.

Через час все встало на свои места.

'Эндруины — одно из самых мирных племен, населяющих древнюю Гондвану. Они никогда не брали в руки оружие — ни с целью пропитания, ни даже для самозащиты. Жизнь почиталась ими как нечто священное'.

'Вот занимательная цитата, которую записал известный путешественник, Асхало Эхе во время своего знаменитого перехода по Гондване. Со слов самого Асхало, он гостил у племени Эндруинов несколько сменяющих друг друга полных лун, беседуя с вождями и остальными членами племени. Однажды вождь сказал ему в рамках беседы о жизни:

— Жизнь — это не то, что мы выбираем сами. Скорее она выбирает нас. Это ценнейший из даров, который человек способен получить. И никто, ни разумное, ни неразумное существо не вправе отнимать ее, если не хочет навсегда застрять на перепутье Последней Дороги'.

'Можно предположить, что раз эндруины не убивали даже в рамках самозащиты, то история их племени должна быть коротка. Это не так. Искусное владение магией жизни позволяет нам провести аналогию с не менее древним племенем друидов (по нескольким источникам, друиды — это те же самые эндруины, спасшиеся во время Великой Смуты, и избравшие для себя лесную жизнь, где их лес — единое живое существо, стоящее на страже покоя мира). Эндруины были настолько сильны в магии Жизни, что им и не приходилось обороняться от более воинственно настроенных соседей: они просто никогда не доводили до края ситуацию, их магическая защита была практически непробиваема'.

'Плодородный, искрящийся жизнью край эндруинов привлекал к себе завистливое внимание многих воинствующих племен. Кроме того, заполучить живого эндруина, а особенно ребенка для кровавого жертвоприношения преданным забвению, но в те времена находящимся в своем расцвете, мятежным богам, считалось самой большой удачей жрецов Черного Храма, поклоняющихся Черному Всаднику, Вотану, в ответ на что он одарял особой милостью своих служителей, носящих черные плащи с капюшонами'.

Холодок прошел по спине Вари. Картина, открывающаяся перед ней, становилась ясней и ясней, и нравилась ей все меньше. Всадник? Черный Всадник? Не тот ли это мятежный бог, которого давеча они видели с Тинь, и с чьей дороги выдернули ту, рыжую девушку, кого-то так напомнившую ей — с той, другой, темноволосой и кудрявой, как раз в тот миг, когда пространство взорвалось от тысяч молний, метаемых в Дикую Охоту из-за леса? Но рассуждать было недосуг, Варя продолжила чтение.