Квест «Другой мир»

– Очень, очень любопытно. Значит, так и надо. Так и надо, значит. Ступайте. У нас сегодня всего две пациентки: Хьюди и Джейна. У Хьюди первая палата. Ступайте, ступайте. Идите, идите. Кстати, как вас зовут?

– Льярра Шео.

– Льярра… – протянула тамплина. – Необычно, необычно. Очень, очень любопытно. Что же вы застыли? Идите, идите.

– Так с ней все в порядке? Она будет нормально жить? – все же решила поинтересоваться я.

Целительница покачала головой.

– Смотря, что вы имеете в виду, говоря «в порядке». И что для вас норма жизни? Сейчас в ее палате происходят оооочень, очень интересные вещи. Поторопитесь, поторопитесь. Ваши нити судеб слишком интересные, и плетение, такое любопытное плетение. Что вы так на меня смотрите? Ступайте, ступайте, не разрывайте нити, не портите такой чудный узор.

Я ничего не поняла, но поторопилась к палате Хьюди.

Однако, дойдя до двери, немного притормозила, так как услышала голос. Мужской. Серьезный и безразличный.

– Ты же понимаешь… Они не примут… И я не могу принять. Мой род всегда славился сильными магами и магичками… Кто может быть от нашего союза? Нет, Хьюди! Я должен уйти. Мы обязаны попрощаться. Я не могу быть рядом с… Пустышкой, которой ты теперь будешь. Ты обязательно найдешь себе какого-нибудь, пусть не мага… Но чудесного человека. И обязательно будешь счастлива. Я знаю, ты очень умная и хорошая. Ты придешь в себя и сможешь понять мой поступок.

Я ворвалась в палату. От негодования у меня дрожали руки. Парень сидел в ногах у бессознательной девушки. Я зло усмехнулась. То есть он даже не дождался, когда она придет в себя.

– Я б на ее месте послала тебя далеко и надолго! – рявкнула на всю палату. – А в глаза ей такое сказать будет стыдно? Или боишься, что получишь леща? Я бы дала. Хорошенько так. С размаху. Это мерзко – так поступать. И слишком низко для настоящего мужчины. Хотя после услышанного я и мужчиной тебя назвать не могу.

Я даже не сразу обратила внимание, что обращаюсь к незнакомцу, презрительно «тыкая».

Парень изумился. У него нервно дрогнули губы. А ведь хорош собой, паскуда. И брови черные, и глаза как уголь, и кожа, словно с картинки писали. А какая редкостная сволочь. Меня всегда радовало, что я не западаю на писаных красавцев.

– Вы кто? – удивленно спросил он.

– Отсутствующие у тебя совесть, мужество и преданность, – сказала, ощущая, как лед моей магии появился и в голосе. – Худшее, что можно сделать, – это бросить девушку в такой момент.

– Вас это не касается, – прохрипел он.

– А вам, я считаю, здесь больше нечего делать. Покиньте палату! – Я указала на дверь.

Парень покрылся красными пятнами.

– По какому праву вы говорите со мной в таком тоне! – повысил голос. – Вы знаете, кто я?

«Если еще один представитель правящей династии, я с ума сойду. Слишком уж их много на меня одну».

Вопросительно уставилась на него.

А он, кажется, не понимал, чего я на него так смотрю.

– Так и будете прожигать во мне дыру?

– Я жду, когда вы представитесь. Кто же вы у нас? – Я все-таки решила чуть сбавить обороты и перешла на «вы».

Парень растерянно моргнул. То есть, судя по всему, я должна была узнать его по одному устрашающему взгляду. Но все пошло не по плану, и он вскинул горделиво голову и торжественно произнес:

– Я Райд Гойнер.

– Ни о чем, – сообщила я, облегченно подумав: «Не принц, и уже это прекрасно».

– Что значит ни о чем?! – Возмущение так и выплеснулось на меня из широко распахнутых глаз.

– То и значит. Ваше имя мне ни о чем не говорит.

– Мой отец – глава казначейства. У него десяток наград за заслуги перед королевством и народом.

Я не стала углубляться в мысли, за что могут дать награды казначею. Спокойно выдержала негодующий тон молодого человека.

– Это всего лишь ваш отец. А кто вы? За что лично вас я должна уважать и относиться почтительно?

– У меня знатный род! Уже одно это должно вызывать у вас уважение.

– Ми? – раздалось вопросительное, и на свет божий выполз, зевая, фамильяр. Перебрался на мое плечо. Оглянулся. Увидел молодого человека. Выпрямился, выставив вперед лапку. Презрительно смерил взглядом Райда Гойнера.

– Ми! – сказал скривившись.

– То есть уважать все же не за что? – спросила я у фамильяра.

– Ми, – был однозначный ответ.

Молодой человек стал бледным, и щека дернулась. Он вытянул руку, указывая пальцем на зверька.

– Это… Элькат!

– Не тычьте в моего фамильяра пальцем. Это неприлично, – подметила я. – А вы только что говорили, что относитесь к очень почетному роду. Так будьте любезны, ведите себя соответственно.

– Ми! – топнул лапкой элькат, поддерживая меня.

– Сейчас же избавьтесь от него! – взвизгнул парень. – Он смертельно опасен!

– Просто очень-очень! – согласилась я. – И если вы сейчас же не уберетесь из палаты, то есть вероятность испытать это на вас. И тогда ваш статус и родовитость сразу станут несущественными. Ибо мертвым они ни к чему.

Напыщенность Райда Гойнера тут же сдулась. Он изменился в лице. Подпрыгнул и торопливо выскочил.

– Редкостный козел, – сказала я, когда за молодым человеком захлопнулась дверь.

– Ми, – подтвердил элькат, полностью согласный со мной.