Квест империя: На запасных путях. Наша девушка. Империи минуты роковые (сборник)

В прошлый раз, когда со звезд на Землю вернулся, такого не было. Было бы, запомнил. Но ничего эдакого не вспоминалось. Когда вернулся, как будто заново родился. Вроде бы все помнил, что и как там, на звездах, было, в империях и эмпиреях, но только смутно помнил, как под наркозом. Потому и жизнь новую начинал легко и весело, как и положено, когда живешь в первый и последний раз. Теперь же все было по-другому. Иначе, сложнее, мучительнее. Ведь это только представить! Жил-был человек. Дело делал, любил, страдал, воевал, да мало ли чем он только ни занимался при его-то биографии. Потом состарился, приготовился помирать, давно свыкнувшись с идеей конечности человеческих сроков, а тут раз – и в дамки. Призыв, набат и все такое. И закрутилось колесо перемен, стремительных и неожиданных, заодно походя ломая и корежа построенную годами праведных и неправедных трудов психологию Федора Кузьмича. Да что там психология! А волосы, а зубы? Вроде радоваться надо. Плясать и песни петь, но это как посмотреть. Когда полезли зубы, свои, настоящие, о существовании которых давно успел забыть, Виктор чуть не взвыл. «Бедные детки!» – думал он тогда, несясь на встречу с Максом во Флоренцию. О волосах и говорить нечего. Голова чесалась так, что хоть сам собственный скальп снимай. «Да нет, – сказал он себе. – Это ты, брат, загибаешь. Терпел и радовался. Не вали все в кучу. Есть вещи и посильнее «Фауста» Гете. Есть, есть. Он семьдесят лет прожил, как Федор Кузьмич. А теперь он кто? Или что? Всплыл из небытия и уже никуда не хотел уходить, казалось, навсегда вычеркнутый из списка живых мальчик Витя Дмитриев, и это было скорее хорошо, чем плохо, хотя и больно, чего уж тут. Но только это не все. Из совсем другого небытия начали прорастать в нем аназдар Абель Вараба, черный полковник, верк командира Гарретских стрелков[53]; и другой Вараба, второй второй Правой руки императорского Легиона. И это в нынешних обстоятельствах было не просто хорошо, а жизненно необходимо.

Но, с другой стороны, все эти личности, прораставшие в нем, теснившиеся и конкурирующие, буквально разрывали его на части, норовя превратить его, Виктора, черт знает в кого или во что. Возможно, именно поэтому он и цеплялся за образ Феди, Федора Кузьмича, с которым худо-бедно, а прожил, почитай, семьдесят лет; с которым ему было хорошо и уютно; к которому он просто привык за долгие и непростые годы своей последней (или теперь уже предпоследней?) жизни.

«Выпить бы сейчас», – с тоской подумал Виктор. Идея ему, однако, понравилась, но реализация ее, к сожалению, зависела не от него. «Но нет таких крепостей, – сказал он себе твердо, – которых большевики не могли бы взять». Виктор повернулся к вспомогательному пульту справа от себя и запустил поисковую программу. Вычислитель довольно быстро – в считанные секунды – обнаружил Макса в одной из кухонь жилой зоны. Макс методично перекладывал в холодильник продукты, доставленные с бота сервисными роботами. Обычное, в общем-то, дело. Роботы услужливы и исполнительны, но глупы. Замудохаешься объяснять этим вундеркиндам, почему мороженых курей надо класть в одно место, а ветчину – совсем в другое, если, конечно, на них не стоит аханская маркировка.

– Привет, Геракл! – сказал Виктор бодро.

– Соскучился? – не оборачиваясь – а куда ему, собственно, оборачиваться? – ответил Макс.

– Вот именно, – согласился Виктор. – Как там наша девочка?

– Комплекс работает, – пожал могучими плечами Макс. Он, как нарочно, задержался, рассматривая какую-то аппетитно выглядевшую бутылку. – Сказал, пока не беспокоить. – Макс поставил бутылку в стенной шкаф.

– Что это у тебя? – запоздало спросил Виктор.

– Виски шотландский «Чивас Ригал». Выпить хочется? – Макс перенес на ту же полку еще несколько бутылок.

– Хочется, – не стал отрицать Виктор.

– Потерпи, – с пониманием откликнулся Макс, не перестававший тем не менее методично расставлять по местам «покупки». – Закончу, принесу.

– А когда ты закончишь?

– Ну, – Макс окинул оценивающим взглядом оставшееся несделанным, – полчаса. И… да. Пятнадцать минут.

– Не понял, – опешил Виктор. – Так полчаса или пятнадцать минут?

– Полчаса, чтобы все разложить, – обстоятельно объяснил Макс, выкладывая в холодильник большие плитки швейцарского шоколада. – И еще пятнадцать минут, приготовить закуску. Бутерброды сделаю… еще что-нибудь.

– Ладно, – согласился Виктор с обстоятельствами. А что ему, если подумать, оставалось?

– А Вика где? – спросил он.

– Полагаю, чистит перья, – не отвлекаясь от процесса, сказал Макс. – Я ее отпустил.

– Спасибо.

– Не за что.

– Ну бывай! – сказал Виктор и стал искать свою даму Йя.

Виктория нашлась так же быстро, как и Макс. Она стояла под душем, с видимым удовольствием подставляя свое божественное тело под тугие струи воды.

– Камеры в ванной следует отключать, – ворчливо заметил Виктор, любуясь своей Викторией.

– В самом деле? – Она не вздрогнула и даже не удивилась. – Но тебе же нравится?

– Мне нравится, – с нажимом на мне сказал Виктор.

– Вот и любуйся, – ответила дама Йя, поворачиваясь к нему спиной. – Ты с какой стороны?