Квест. Коды к роману.

По виду прибор напоминал обыкновенную банку, затянутую утоньшенной и специально обработанной кожей, которую Самсон позаимствовал у шаманского бубна. Внутри сосуда помещалась жидкость, составленная из нескольких элементов. Главнейшим из них был настой хайаха – таинственного вещества, которое колдуны соскребают со стен некоей пещеры. Место это хранится в строгой тайне, однако произведённый анализ позволил заключить, что желтоватая накипь взята с каменного плитняка очень древней геологической формации. Точную формулу хайаха из-за несовершенства оборудования Фондорин определить не сумел.

В ходе опытов выяснилось, что в магнетизированном виде настой приобретает удивительную особенность: его химический состав под воздействием вибрации меняется и затем сохраняет обретённую структуру. Если произнести не слишком длинную речь, приставив банку к самым губам, жидкость «запоминает» сказанное звук в звук. У человека, выпившего это снадобье, кровь приливает к барабанным перепонкам, понуждая их сокращаться совершенно определённым образом. В результате возникает ощущение, будто где-то внутри черепа заговаривает голос.

Препарат получил название «теле-фон», то есть «удалённое слушанье». Большой полезности от него Самсон не ожидал – очень уж короток был запас «памяти» у прибора, который мог сохранить и передать всего несколько фраз. Работу над занятной игрушкой он производил в тайне от всех, даже от своей невесты Киры. Хотел сделать ей сюрприз к свадьбе.

Фокус удался на славу.

Как уже поминалось, свадебного пира не устраивали. Единственной уступкой ректору Ивану Андреевичу был праздничный завтрак. Жених потихоньку заменил шампанское в бокале своей суженой теле-фоном, в котором содержалось стихотворное послание, не предназначенное для посторонних ушей.

Когда под крики гостей молодая выпила, её лицо сначала побледнело, потом залилось счастливым румянцем, а Самсон довольно расхохотался. Поразить уравновешенную Киру ему удавалось нечасто.

Теперь профессор употребил прибор не для игры, а для важного дела. Тщательно продумав каждое слово, он проговорил в банку несколько фраз. Многого сказать было нельзя, но Фондорин оставил Кире указание, где искать следующее послание. Посторонний человек не понял бы, а Кира догадается.

Из прибора Самсон перелил содержимое в пустой флакон и на всякий случай принял кое-какие меры предосторожности.

Опасаться надо было не только мародёров, но и того же дворника Ерошку, шарившего по дому в поисках добычи или просто выпивки. Этот дурень мог обнаружить тайник и, недолго думая, залить драгоценный напиток в свою бездонную глотку.

Во-первых, Самсон приготовил ложные склянки. В одну налил рвотное, в другую слабительное, в третью раздражитель слизистой оболочки носа – всё мгновенного действия. Если кто выпьет, дальше пробовать не захочет. Капнул чуточку хайаха, для цвета и чтобы одинаково пахло.

Во-вторых, прибавил испарителя. Если кто чужой откроет герметичную пробку и станет раздумывать, приглядываться да принюхиваться, жидкость быстро испарится.

Для жены Самсон написал внутри ниши по-французски, что пить следует всего один теле-фон, а какой именно, она догадается сама. Слава богу, не дура. В стеклянном амурчике он дарил ей духи «Notre mystère»,[23] собственного изготовления.

Вот теперь можно было уходить.

Самсон в последний раз окинул взглядом свой дом (доведётся ли увидеть вновь?), вздохнул и пошёл вон, крепко сжимая в руке кожаную сумку.

Во дворе, оказывается, уже стемнело. Он и не думал, что провёл в Ректории столько времени!

С беспокойством профессор услышал, что со стороны Моховой улицы доносится топот множества копыт, а по Тверской грохочут не то повозки, не то орудия.

Французы вошли в город!

Ну и пусть. Военный врач с аптечной сумкой в руке вряд ли вызовет подозрение у марширующих войск. Только бы попасть на Никольскую улицу прежде, чем туда доберутся любители наживы. Правда, можно надеяться, что их не заинтересует магазин с ретортами в витрине и скучной вывеской «Химические товары». Вокруг полно лавок позавлекательней.

Ободрившись, Фондорин спустился по ступенькам и думал уж повернуть к воротам, но из тени навстречу ему поднялась худая фигура в широких шальварах, с двумя кинжалами за поясом.

Атон! Откуда он взялся?! Как отыскал?! Почему не дрыхнет?! Снотворное могло бы даже слона усыпить дня на три!

Копт смотрел не на профессора, а в небо и не проявлял никакой враждебности.

– Maître dire accompagner, – сказал он остолбеневшему Фондорину своим гортанным голосом. – Seul dangereux.[24]

Самсон попятился от ужасающего призрака. Повернулся, побежал.

Когда выскочил на Моховую, оглянулся – не привиделось ли.

Увы, Египтянин размеренно, без особенной спешки трусил сзади, не приближаясь и не отставая.

Это было страшно, словно в дурном сне.

Вскрикнув, профессор запустил по мостовой во всю прыть.

CODE-3

I.