Квест "Охота на маньяка" (СИ)

— Лучше расскажи о себе?

Взгляд Даши стал отстранённым, дыхание выровнялось. Вызванные смущением провокационные вопросы потеряли значимость, растаяли как снег под жарким солнцем.

— Хожу на уроки вокала, разъехалась с сестрой, сняла другую квартиру, ищу новый салон. У меня всё хорошо, — она вздохнула, — но мы же топим за честность. На самом деле, грустно. Как будто я прошла половину пути, а потом испугалась идти дальше и повернула назад.

— Ты вернулась к Макееву?

Я понял, злость на Макеева, который семь лет…, лучше об этом не вспоминать, никуда не делась.

— Нет! Но…

Ненавижу это проклятое «но». Но… Даша имеет право на свой выбор.

— Но мы встретились, он отдал мою трудовую, и разошлись. Спокойно пошли в разные стороны. Столько лет я пряталась, убегала, с ужасом выискивала его силуэт в толпе, его джип в потоке машин. Но на заводе, я первый раз перешагнула через свой страх и поняла, моя тюрьма была в моей голове.

Я смотрел в её глаза. В серо-зелёной глубине бурлил океан. Бездонный, прекрасный и губительный. Волна плескалась внутри радужек — невероятная, невозможная, невыносимо прекрасная. Обволакивала и утягивала на глубину. Туда, где было моё место.

Я извлёк из ящика стола две мятые бумажки, одну из них положил прямо перед Дашей, вторую чуть дальше от неё.

— Помнишь? Наши фанты.

— Серьёзно? — Она засмеялась. — Ты сохранил?

— Прочитаешь вслух?

Зашуршала бумага.

— Не замужем, — прочитала тихо, усмехнулась, протянула руку к другой записке, развернула её и застыла.

— Ты… шутишь?

— Там написано. Даша, выходи за меня.

Тогда на заводе на волне необъяснимой эйфории, описывая себя, на самом деле своё желание, рука с лёгкостью вывела эти строчки. Мне мгновенно давались интуитивные озарения. Оказалось, Даша написала завуалированную просьбу, я ответ на неё. Это не было подтасовкой, игрой, или шуткой.

— Ты, действительно, предлагал жениться?

Кажется, я перевернул Дашину картину мира.

— Да, если ты мне доверяешь.

— Серьёзно, это предложение?

— Прости, что не очень романтичное.

Та самая мягкость во взгляде, которую я так долго ждал, окутала меня ощущением горящего очага. Согрела. Я оставил в кармане не только её послание и моё, которое не успел прочитать вслух, подстраховался на случай недостаточной веры.

Она посмотрела так, что часть меня перешла на другую частоту. Я видел Дашу гораздо глубже, чем она могла позволить себя разглядеть. Ей было страшно привязываться, и одновременно тянуло ко мне со страшной силой. Я пугал её и словно магнит притягивал. Пропасть, в которую она хотела ринуться, манила и страшила, а я способствовал этому раздраю.

И сейчас я не мямлил, не размышлял, не запутался в формулировке, не оставил двоякого толкования.

— Ты ведь не была замужем? Значит, выйдешь за меня один раз и на всю жизнь.

— Но мы…

— Боишься взять кота в мешке?

— А… разве бывает…так быстро?

В её изумлении чувствовалось неверие, смятение, растерянность, радость и ужас. Действительно, разве так бывает? Моё предложение, написанное на квесте, было настоящим. Я не мог подменить бумажки. У меня и Даши были небольшие одинаковые клочки бумаги и маленький зелёный икеевский карандаш. Карандаш, который забрал Бабкин.

— Твой ответ должен был прозвучать ещё месяц назад.

Даша вскочила, прижала к груди сумочку, готовая ринуться к выходу.

— Назар, я пришла посмотреть на тебя, потому что соскучилась.

Дашин побег не входил в мои планы, поэтому я поднялся и мягко, чтобы не напугать, двинулся к ней. Надо слегка приземлить раскалившиеся эмоции.

— Стоп. Не уходи от темы. Ты хотела бы стать моей женой после того, как я э…сдам пропускной экзамен?

— О чём ты?

Я наклонился над Дашей, полной грудью вдохнув её аромат летнего ветра и луговых трав. Бабочка с разноцветными крыльями, сине-зелёная вода в реке.

— Аптеки открыты, запасусь виагрой и…

— Назар! Экзамен засчитан месяц назад.

Я опустился на одно колено и посмотрел на неё снизу вверх. Даша протянула ко мне свою слегка подрагивающую узкую ладонь. На её тонкий безымянный палец я надел кольцо, скрученное из крышечки от яблочного повидла. Кольцо, которое я изготовил на заводе, и которое до сих пор лежало в моём кармане джинсов, благополучно пережив несколько стирок.

Осторожно взял ее пальцы своими, склонился над рукой и коснулся губами тыльной стороны ладони, прижался к ней щекой.

— Люблю тебя. Прости, что без цветов.

Стук в дверь не заставил меня вскочить на ноги. В открытом проёме стоял Бабкин с букетом белых хризантем. Я прищурился. Эх! Хоть и молод Джон, всё же быть ему свидетелем на моей свадьбе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог