Квест "Охота на маньяка" (СИ)

Бабкин вскрикнул, словно его полоснули серпом по самому дорогому. Почему именно я должен отвечать за Веру, которая была под присмотром шести человек, в том числе собственного мужа.

— Что ты орёшь? Врываешься, как к себе домой. А если у нас интим?

Бабкин хорошо рубит, когда про секс, остальное пропускает мимо ушей. Он, наконец, увидел сдвинутые кровати и перестал пучить глаза. Наши с ним гляделки закончились, когда я спустил ноги с кровати.

—  Еда есть?

— Сухой паёк стоял в коридоре.

Хоть позавтракаю.

Минут через десять, почистив зубы и умывшись, пришёл в общую комнату. На полу лежали скрученные матрасы, три кровати у стены в ряд. Игроки вчера скопом разместились на ночёвку, но в итоге — дырка от бублика.

На столах развал коробок, пакетов чая, кофе и галеты бл…. Сейчас Люся подкинется, намажет на них повидло. А я съем и скажу спасибо? Люся не спешила с повидлом, мы поочерёдно грели кружки на сухом горючем. 

— Какой план?

Боря пыжился, пытаясь удержать ускользающую самцовость. Смекнул, что его засекли, и Вера пропала не просто так. Бывает. Инстинкты взыграли, поздно камеру увидел.

— Мы всё обыскали в комнате, в коридоре. Ничего нового. Вчера подсказка на телефон Джону пришла.

Люся, рассказывала, глядя на меня, безразлично прихлёбывающего теплый чай. Надо поблагодарить Всевышнего, что обошлось без повидла.

— Но телефон разрядился, — сказал Бабкин, сверля меня глазами.

Что от меня хочет? Совета ждёт?

—  Ищи розетку.

Бабкин зло прищурился.  

— Чё, серьёзно?

— Ты для чего сюда приехал? Шарады разгадывать. У маньяка вариантов, как зарядить твой телефон, высотой с  трубу.

Птенчик вырос, папка больше не будет ему еду в клюве приносить.

Вчера я нашел то, что искал, два жестких провода в оболочке. Зачистил их с одного конца и, согнув крючками,  подцепил на линию осветительной сети, фазу и ноль. Телефон зарядил и теперь спокойно жду очередной серии.

— Штаны подтяни.

— Мы не в офисе.

— Пошли-ка, выйдем.

Мы вышли в коридор, спустились на первый этаж. Я остановился, резко повернувшись к нему.

— Ты чего выёживаешься?

— Назар, ты охуел? Тут такое творится?

— Какое, с-с-сынок? Денег захотел, на игру припёрся, девчонку притащил и зассал. Теперь кричишь, Назар, помоги! Разгреби дерьмо! Иди, собирай информацию. Тебе за это заплатили. И энергичнее булками двигай.

Ивану сейчас бы огрызнуться, а то прямо аж скулы свело.  

— Своё мнение засунь в задницу. Может она тебе подскажет, что делать, раз голова не работает.

В кои-то веки последнее слово за мной.

— Под мудака маскируешься? — всё-таки крикнул Бабкин вслед.

Я не маскируюсь, я и есть мудак.  

Спустился на первый этаж, вышел на крыльцо. Сейчас бы покурить.

Я не видел причин помогать этим людям. Вчерашний день показал, бежать впереди паровоза –  не моё. Прикрыл глаза, пережидая приступ ярости. Всё то, от чего я так старательно ограждал себя в городе, обрушилось на меня здесь неподъёмной глыбой. Завод фонил страхом в ядрёной концентрации. Ну, да, всё, что не убивает, делает сильнее. Какой кретин это сказал?

— Назар!

Даша! Догнала меня. Её умоляющий взгляд вчера загнал меня на трубу. Если бы ни она, мне бы в голову не пришла эта хрень. Рядом с ней я становился слабым.

— Пойдём вместе? Можно?

— Нельзя.

— Почему?

— Там грязно.

Сбита с толку, моргает. Заплачет? На меня не действовали эти женские штучки.  

—  Не страшно. С тобой не страшно.

Ох, Дарья! Хочется бежать от тебя так же сильно, как и быть рядом. Мне нужно сосредоточиться, навести порядок в голове, нырнуть в иллюзию, а не это всё.

— Пошли.   

Вчерашнее исследование территории привело меня к вентиляционной шахте, лезть без фонарика (телефон я зарядил гораздо позже) не имело смысла. Сегодня  я собирался исследовать шахту. Потому что именно в таких лакомых местах мог оказаться любой из нас.

Вчерашняя тропа вела вдоль стены старой котельной, которую я вчера прошёл вдоль и поперёк на предмет ловушек. Сегодня стоило проверить повторно. Вдруг там Вера с кляпом во рту.

Дарья всплеснула руками.

—  Окна заросли лианами!

Действительно. Кажется, только день назад я проходил здесь, но никаких лиан на окнах в цоколе не заметил. Этот завод обманывал меня и путал. Я отворил старую дверь. Мы оказались в пугающем мире запустения. Внутри могильный холод и запах уставшего бетона и металла. Нагнать жути, как и спрятать человека, можно только в подвале, поэтому я включил фонарик и сразу же направился в подвал. Мы осмотрели пространство.

— Если оказаться здесь ночью, можно умереть от страха. Будто какие-то чудища смотрят из углов.

— Не преувеличивай. Это лишь тени людей, которые когда-то работали здесь. Наполняли жизнью угрюмые стены.

— Тени превратились в чудища. От этого ещё страшнее.

— Страхи оживают в темноте. Мы сами оживляем их.

— Понимать это, не значит, не бояться. Как можно не бояться, если страшно?

Хороший вопрос.

Мы вышли из здания и двинулись вдоль заросших травой и деревьями улиц, миновали несколько производственных цехов.

У меня географический кретинизм, — сказала Дарья, — если пойду гулять одна, обязательно заблужусь. Бесполезно запоминать ориентиры, я буду бродить, как в Зазеркалье.