Квест "Охота на маньяка" (СИ)

За вроде бы деловым тоном Бабкина я сразу уловил тревогу, поэтому осторожно уточнил, спихнув с колен слишком любвеобильного кота. Понятно, жрать хочет.

— По записи?

— Нет…, по рекомендации.

Сегодня, завтра, а может целую неделю никаких дел, мне надо отлежаться, возможно, пройти обследование. Клиент подождёт, я не хирург, который берётся за скальпель, чтобы вырезать воспалившийся аппендицит, мои консультации — не гонка по спасению чьей-то жизни.

— Я не в форме. Отмени приём.

— Назар Петрович, небольшая консультация. Я бы вас не потревожил, если бы…не срочность.

Прижал трубку сильней к уху. Услышать бы дополнительные звуки, что там происходит. Не руки же Бабкину выкручивают? Дело приняло серьёзный оборот? Почему Бабкин не может отказать. Угрожают? Шантаж? Пора вызвать полицию?

— Что-нибудь взять?

Биту, шокер, травмат?

Давай подсказку, я сегодня сам в защите нуждаюсь.

— Ничего… не надо. Всё в порядке.

Модуляции в голосе Бабкина означали, что серьёзный человек, скорее всего, стоящий напротив, в данный момент не представляет угрозы, тем не менее, его желание попасть на консультацию придётся выполнить беспрекословно. Я – фантазёр или дело обстоит именно так?

Как после взятия Бастилии, честное слово. Я еле встал с кровати, натянул свободные домашние штаны, синюю футболку с коротким рукавом (сегодня обойдусь без шика), в коридоре глянул мимоходом в зеркало (понятно, что не айс), сунул ноги в пляжные шлёпки и вышел.

Когда трясёт как с перепоя и трещит голова, ждать светлых мыслей не приходится.

Клиент из свиты маньяка? Из органов? Конкурирующая организация ищет компромат на маньяка?

Дыша поверхностно и часто, перебирая варианты, добрался до офисной двери, открыл её, прошёл в кабинет. Здесь всё было по-прежнему. А что я ожидал увидеть — погром и разбитые окна, кучу дерьма на столе? Не удивительно, фантазия сегодня работала только в одну сторону. Я аккуратно сел в кресло.

Пора встретиться с тёмным вестником, его портрет уже оформился в моём воображении, чёрные крылья я точно ему нарисовал.

Нажал кнопку селектора.

— На месте.

Бабкин появился незамедлительно, резко затормозив на пороге, будто въехав лбом в преграду. Набор ветвистых шуток замер на губах завзятого юмориста. Очнись, Джон. Неужели выгляжу столь печально, что есть место жалости?

— Где клиент? Веди.

Бабкин, кивнув головой, повернулся и, словно опытный парламентёр на важных переговорах произнёс бодрым голосом, представляя разукрашенного гопника в трениках и шлёпках, как супер гениального психолога или, что он там наболтал до этого.

— Назар Петрович готов принять, — и быстро вышел, уступив дорогу посетителю.

Человек, вошедший в кабинет, у обычных людей вызвал бы единственное желание – позвонить в полицию. Он транслировал осязаемую потенциальную угрозу, как огромный волкодав, появившийся в небольшой комнате: вроде не проявлял агрессии, неторопливо поводя ушами, а все уже напряглись.

Пространство моего кабинета резко уменьшилось, мужик занял слишком большой объём: рост под два метра, вес килограммов сто тридцать, пудовые кулаки. Завершал картину мрачный взгляд, квадратный гладко выбритый подбородок с жесткой линией губ и поломанный нос. Бабкин с трудом выдержал этот натиск бетонной плиты, лишь немного струсив, что было заметно моему опытному глазу: чуть больше суеты и торопливость речи.

— С поля боя? — спросил посетитель глухим баритоном, в котором слышался приказ – немедленно ответить. Я понял Бабкина, который не нашёл возможности отказать мужику. — С лестницы так не упадёшь.

— Обычная драка.

Моё нынешнее состояние, словно наркотик ослабляло психологическое давление, исходившее от мужика. Сейчас, похоже, мы с ним были в равной степени мутации – повреждения, он из-за своей деликатной проблемы (с другими ко мне не ходят), я, в принципе, по той же причине.

— Пётр Григорьевич – начальник женской колонии…, — он сделал преднамеренную паузу, — номер колонии вам ничего не скажет.

Понятно, откуда такая выправка и командный голос. Но зачем сказал про должность? Это имеет отношение к делу?

Скорее всего.

Многим воякам ставят посттравматическое стрессовое расстройство после службы в горячих точках. Может, я и преувеличиваю, но, по–моему, ПТСР вряд ли знакомо хмурому вояке. Скорее наоборот, он сам – сверхмощное воздействие на психику индивида. Его сверлящий взгляд, раскатывал меня, как железным катком, вызывая ответную агрессию.

А чего ты хотел, вояка? Сегодня у меня по плану был не приёмный день, но тебе приспичило…

— Я был у двух специалистов, они не помогли.

Наверное, от страха онемели

Желание свалить из кабинета и принять горизонтальное положение нарастало с каждым вдохом. Мне не нравилось ощущение чужой власти и попытку давить на меня.

— Что вас беспокоит?

— Речь идёт о женщине, недавно освободившейся из колонии. Она перестала говорить. Это надо исправить.

Ого! Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Начальник колонии и бывшая узница. Ради такой пары можно и взбодриться, глянуть на красавицу, которая заставила мужика искать ей врача.