Квиддичная Трилогия - 2

Малфой резко развернулся и пошел к двери. Скользкое железное кольцо знакомо обожгло его пальцы, он торопливо сбежал вниз, миновал коридор и спустился в слабо освещенный вестибюль. Его каблуки негромко постукивали о каменные плиты пола. Сбоку послышался шорох. Драко повернул голову и зло усмехнулся: в часы Гриффиндора медленно осыпалась очередная горсть рубинов - кто-то из преподавателей продолжал наделять своих любимцев баллами даже в вечернее время. Все как прежде. Он вдруг подумал, что просто не в силах идти сейчас обратно в кабинет Слагхорна - сама мысль об этом была ему омерзительна. Но не предупредить Тори... нет, придется возвращаться. К счастью, на глаза ему попался пробиравшийся по стеночке домовик. Малфой подозвал его, велел спуститься в подземелья и известить миссис Малфой о том, что ее мужа срочно вызвали в госпиталь Святого Мунго. Эльф почтительно тряхнул ушами и исчез. Драко вышел из замка. Огромные дубовые двери облегченно скрипнули, смыкаясь за его спиной. Он добрался до барьера, бросил последний взгляд на неподвижную громаду Хогвартса, подсвеченную немногочисленными огоньками окон, и аппарировал.

В отделении стояла обычная вечерняя тишина. Брэнстоун, сидевшая на посту и проверявшая назначения в историях, удивленно приподнялась ему навстречу.

- Здравствуйте, сэр. Что-то не так?

- Сидите-сидите, Элеонора. Все в порядке, я просто кое-что забыл. Как дела?

- Нормально. Целитель Хиггс в ординаторской.

- Хорошо. Тяжелых не было?

- Нет… только Макдональд.

- А-а… Я зайду к нему попозже.

Он уже направился к себе, но, гонимый внутренним беспокойством, свернул в «интенсивку», где лежал умирающий ликантроп. В полумраке пропахшей зельями палаты в глаза ему бросилась фигура Боунса, того самого стажера, который своей истерикой угробил зеркало в ординаторской. Мальчишка, ссутулившись, сидел на табурете у постели больного и молчал. В широкой спине, обтянутой форменной мантией, явственно читалось напряжение.

Малфой подошел ближе и посмотрел на Макдональда. С первого взгляда понял, что до экзитуса остаются считанные минуты: лицо парня цветом почти не отличалось от наволочки, а дыхание было редким и глубоким - больной шумно, словно давясь, втягивал воздух и медленно выдыхал обратно. Малфой отстранил вздрогнувшего и невнятно поздоровавшегося Боунса, опустился на табурет и вытащил палочку. Так и есть: пульса на периферии не было, а на сонной ощущались лишь слабые, как копошение клубкопуха, невнятные толчки. Он поднял холодное липкое веко Макдональда. Расплывшийся неподвижный зрачок отразил голубоватый блик висящего под потолком магического осветительного шара. Мерлин, вот так и знал... Драко устало вздохнул и пошел к раковине. Зажурчала вода. И тут в спину ему донеслось:

- Сэр. А почему вы ничего не делаете?

Малфой выключил кран и обернулся назад. Стажер смотрел на него с непониманием.

- А что тут, по-вашему, можно сделать?

- Но... есть же заклятия... зелья. И целитель Хиггс тоже... я не понимаю.

- Он агонирует, - равнодушно ответил Малфой. - Какие, к Мерлиновой матери, зелья?

- Но... это же безнравственно!!

Мальчишка судорожно сжал кулаки. Светло-карие глаза моментально затянулись слезами.

- Он же умирает, сэр!

- Безнравственно было бы и в дальнейшем использовать больного как лабораторного книззла! - рявкнул Драко. - Вы что, не понимаете, что он страдает? Дайте ему спокойно уйти, что за тяга к вивисекции?

Стажер затрясся, как в лихорадке. Пухлая, типично хаффлпаффская физиономия исказилась от смешного полудетского бешенства.

- Вы! Вы...

Малфой подошел к нему вплотную.

- Боунс, послушайте меня, - он старался говорить спокойно, - нельзя привыкать к таким больным. Поверьте моему опыту. Привыкать нельзя - это опасно. А привязываться к ним - опасно вдвойне.

Неожиданно голос изменил ему. Кадык дернулся, и из мигом пересохшего рта вылетело хриплое, резкое:

- Привязываться вообще опасно, поймите это. Потом... это... слишком...

Он запнулся и почувствовал, как кровь отливает от лица. Ярость в глазах Боунса исчезла. Теперь мальчишка смотрел на своего шефа совершенно по-другому - со страхом и состраданием.

- Простите, сэр, - выдохнул он, отступая назад.

Малфой взял себя в руки и вновь сел на табурет.

- Идите. Я здесь закончу.

- Да... да, сэр, я уйду...

Боунс выскочил за дверь так, будто за ним гналась стая разъяренных пикси. Малфой прикусил губу от ненависти к себе. Проклятый истерик. Надо же было так сорваться.

Он вновь взглянул на Макдональда. Лицо на подушке изменилось: разгладились глубокие складки на лбу и щеках, мучительно оскаленные зубы скрылись под бледными губами. Эван уходил. И, уходя, становился вновь похожим на того ребенка, которого двадцать лет назад рвали клыки Фенрира.

...Спустя десять минут дверь отворилась, в палату вошла Брэнстоун и неслышно остановилась за спиной Драко. Не оборачиваясь, он сказал:

- Отметьте в истории. Время смерти - девятнадцать сорок две.

- Хорошо, сэр, - мягко ответила медиведьма, - я его обработаю. А вы идите домой. Вы устали.