Квини

Вернувшись домой, я еще раз просмотрела сообщения в OkCupid. Неужели так будет выглядеть моя жизнь без Тома? Толпы мужиков, обзывающих меня разнообразными кондитерскими изделиями? При всех его неврозах, любви к логике и расистской семье, в его компании я понимала, что со мной происходит. Он хотя бы заботился обо мне, с ним мне было легко игнорировать все эти плохо завуалированные сексуальные домогательства. Как заставить Тома снова любить меня? Неужели время может нас спасти? Я тяжело вздохнула и стала готовиться ко сну. Утром надо было съездить в больницу и убедиться, что все «прошло гладко». Как бы мне хотелось с кем-нибудь поговорить об этом, но, как и с остальными подробностями моей жизни, о которых я бы предпочла забыть, лучше оставить все как есть и двигаться дальше.

* * *

В больнице все прошло нормально. Выяснилось, что «зародышевые ткани, к счастью, полностью вышли», но после секса с Ади опять появились боли, и мне прописали антибиотики для предупреждения возможной инфекции. Секс того не стоил. Рассказывать ли об этом Тому? В смысле, не об Ади. Мне казалось, он должен знать о выкидыше, потому что это ведь и его касается, разве нет? Или я рассуждаю слишком романтично? Правило «не нарушать перерыв» наверняка не касается случаев, когда речь идет о выкидыше. По пути на работу я написала ему сообщение.

Квини:

Привет, Том. Ты не мог бы мне позвонить? Это важно.

Я вернулась на работу в оцепенении от страха перед курсом антибиотиков и оставшуюся часть дня улыбалась коллегам и перебирала в уме причины, по которым Тому следовало бы узнать о выкидыше. Твидовые Очки заметил меня в курилке и, проходя мимо, на мгновение притормозил, будто собирался что-то сказать, но пошел дальше. Может, хотел припомнить, как я несколько недель назад прошлась по его туфлям; они и правда были очень пижонскими.

Я убрала телефон в ящик стола, пытаясь завершить хотя бы самые простые дела, и когда достала его спустя четыре часа, ни одного пропущенного вызова от Тома не обнаружила. И ни одного сообщения. Вот и ответ на мой вопрос. Он не заслуживает того, чтобы узнать о выкидыше, – злобно подумала я.

Все еще не в состоянии сконцентрироваться на работе, но уже с меньшим стыдом по поводу Ади, я проверила OkCupid. Я кое-что дописала в профайл и в раздел «Обо мне», чтобы напомнить мужчинам, что я еще и личность, а не только объект, с которым можно заняться сексом. Оказалось, что печаль, вызванную молчанием любимого человека, можно на время заглушить уныло будоражащим вниманием незнакомых мужчин.

Хороший профайл.

Как дела? Я просто скажу, что знаю, как правильно обращаться с девушкой твоей комплекции. Может, я и не черный, но поверь, мой член ничуть не хуже.

…Пусть даже и не самым приятным.

Глава 4

Я написала Чески. Она моя самая давняя подруга, с самого первого дня в школе, когда мы нашли друг друга в море белых лиц. Мы все носили бейджи, и она просто взорвала мой маленький и пришибленный Западом мозг, сообщив, что имя «Kyazike» читается как «Чески». Так по сей день и продолжает взрывать.

Квини:

Чески, чем занята?

Чески:

Ничем. Бездельничаю. А ты?

Квини:

Валяюсь, грущу

Чески:

Приезжай

По пути к ней телефон начал жужжать под наплывом просьб. Она не изменилась со школы.

Чески:

Можешь купить бутылку лимонада?

Чески:

И чипсы с курицей, у меня загрузочный день

Чески:

И Твикс

Чески:

НЕ лимонад, я передумала. Лучше сок.

Я дошла до дома Чески, типовой высотки среди таких же домов, с голубым пластиковым пакетом в руках. Зайдя в лифт, я приблизила лицо к грязному зеркалу и потрогала мешки под глазами. Откуда они у меня? Я поднялась на девятнадцатый этаж и постучала в дверь Чески. Потом снова постучала. Не открывает.

Я протянула руку через железную решетку перед дверью и снова трижды стукнула. Чески так стремительно распахнула дверь, что порыв пахнувшего едой воздуха растрепал мои волосы.

– Женщина, что ты грохочешь, как полицейский?

Я закатила глаза, а она отперла решетку и отошла, пропуская меня.

– Как твое ничего? – спросила она, обнимая меня.

Кажется, я слишком долго держалась.

– Ох, детка. Страдаешь?

– Страдания слишком реальны, как говорит моя кузина Диана, – я разулась и тихонько побрела в гостиную. – Я уже это говорила, да?

Я слышала, как Чески смеется, закрывая решетку.

– Что ты крадешься? Мамы дома нет, она на этой неделе в ночную смену, – Чески приближалась ко мне, все так же смеясь.

– Привычка. Как она? – я тем же манером добралась до бирюзовой гостиной и улеглась ничком на кремовый диван, зарывшись лицом в того же цвета подушки в разводах темного тонального крема.