Квини

– Я не знаю, как все это время живешь ты, но последние несколько месяцев были для меня совершенно адскими, – призналась я. – И я очень далека от той жизни, которая у меня была рядом с тобой. Мы говорили с тобой о семье, о детях, и я тогда боялась, что не способна на все это, но теперь я боюсь еще сильнее – боюсь, что у меня больше никогда не будет ни тебя, ни семьи, ни детей, – я глубоко вдохнула. – Я встречаюсь с парнями на одну ночь, и все они обращаются с моим телом, как будто оказывают скорую сексуальную помощь, а был еще один чувак, с которым я спала, и с ним наоборот, секс был очень грубым, а потом ко мне зашла Кассандра, и оказалось, что это ее бойфренд, и это просто жесть, и еще она назвала меня шлюхой, – я снова сделала паузу и вдохнула. – А еще у меня на работе есть один мужчина, и я знала, что не надо с ним связываться, но мне было так одиноко, я так тебя ждала, а потом оказалось, что он женат, так что мне и правда не стоило с ним связываться…

Я как будто не могла остановиться и замолчать. Том не смотрел на меня, но судя по тому, как раскраснелось его лицо, он был зол. Но я продолжала.

– Я понимаю, что, наверное, говорю лишнее, но дело в том, что я ужасно по тебе скучаю и мне очень страшно от того, в кого я превращаюсь, – я закончила и вздохнула еще раз. – Без тебя я – не я. Наш разрыв меня убивает.

И еще один вдох.

– Я прошу у тебя прощения. За все.

Я слышала тяжелое носовое дыхание Тома. Я собралась спросить, что мне сделать, чтобы он снова со мной поговорил, но он меня опередил.

– Ты в курсе, что сейчас впервые извинилась? – он мягко рассмеялся. – Ты впервые по-настоящему попросила прощения. После всего. После всего отрицания, вспышек гнева, перепадов настроения. Ты впервые извиняешься.

– Не может быть, – сказала я и поняла, что он, наверное, прав. – Хотя да. Впервые.

Я сделала несколько шагов по лестнице, чтобы подняться к Тому, но он жестом остановил меня.

– Ты опоздала, Квини, – тихо сказал он. – Ты опоздала много месяцев назад. Я надеялся, что ты это понимаешь.

Я шагнула назад по деревянным ступенькам и схватилась за перила, чтобы не упасть и не разбить голову о плитку на полу.

– Но мы же любим друг друга! – воскликнула я, пытаясь убедить его. – Все это время я думала, что мы любим друг друга, – повторила я, пытаясь теперь убедить себя. – А сообщение в Новый Год? Я пожелала нам с тобой хорошего года, и ты ответил мне с поцелуем!

– За это прости, я тогда набухался. Не подумал, что ты воспримешь так буквально, – сказал он, будто ударил под дых.

Дверь квартиры открылась и из нее показалась та девушка.

– Простите, что перебиваю, – она виновато на меня посмотрела. – Том, ты идешь? – спросила она, обхватывая его за талию.

– Одну секундочку, Анна, – Том повернулся к ней. – Мы как раз прощались.

Она закрыла за собой дверь, но Том все равно смотрел на то место, где она стояла.

– Тебе пора.

– Кто это? Я думала, это твоя соседка, – сказала я.

Молчание.

– Я не возражаю, если ты спишь с другими людьми, я не против, я же не то чтобы…

– Я… э… – Том громко глотнул. – Анна – моя девушка, Квини. Уже какое-то время.

Он не смотрел на меня.

– Но, – охнула я, – мы же вроде собирались все обдумать через три месяца?

– Я думал, ты имела в виду, посмотреть, получится ли жить по-другому, – вяло ответил Том. – Я не думал, что ты планируешь начать все сначала.

В эту секунду мне показалось, что я рухну на месте и умру.

– Значит, все кончено? – спросила я. – Навсегда?

– Все кончено, – пожал плечами Том.

Я открыла рот, чтобы рассказать ему о выкидыше. Тогда бы он понял, ему бы пришлось задуматься, что было между нами на самом деле, как мне было тяжело.

– Том.

– Ну что? Что? – раздраженно спросил он.

И тут я поняла, что ничего ему не скажу. Ему плевать. Лучше пусть он ничего не знает, чем столкнуться с его равнодушием.

Я шла домой под дождем, слушая по кругу «Теряя тебя» Соланж и «Когда ты была моя» Принса. Когда я добралась до дома, меня так сильно била дрожь, что Руперту пришлось заваривать для меня чай.

– Где ты была? – спросил он, пока мы сидели в кухне; на мне все еще была мокрая одежда, и с нее на линолеум текла вода.

– Гуляла, – соврала я. У меня перехватило дыхание. – Мне, наверное, стоит… – Я встала, и кухня вокруг меня завертелась. Я кое-как дотащилась вверх по лестнице, пока все кругом вращалось и качалось, и рухнула на кровать. Глубоко дышать не получалось. Я хотела позвать на помощь, но на моей груди будто бы стоял великан. Потом у меня зазвенело в ушах, а потом наступила темнота.

Я очнулась на полу у кровати. Попыталась встать, но тело было тяжелым и неподатливым, так что я дотянулась до лежавшего на тумбочке телефона и сбросила его на пол. Подругам звонить я не могла: не хотела, чтобы они видели меня в таком состоянии. И бабушке тоже – она слишком стара для таких вещей. Мэгги! Наверное, она попытается обрызгать меня святой водой, но зато она умела сохранять хладнокровие перед лицом болезни. Я набрала ее номер и свернулась калачиком на полу.

– Алло, Квини, как дела? – весело ответила Мэгги.

– Тетя Мэгги? – прохрипела я. – Мне нехорошо.