Квинт Лициний 3 (СИ)

Шли молча, все было сказано, и Джордж приступил к восхождению на пик своей формы.

Еще в театральном туалете он прокапал в нос боевой коктейль из трех анксиолитиков, и мир вокруг теперь играл свежими красками. Сейчас наступило время для расширения достигнутых эффектов, и в рот отправилась пластинка жевательной резинки. В этом "Ригли" от оригинала был только логотип, даже этикетку для них делали под заказ, легендируя резкий кисло-терпкий вкус сказкой о пробном выпуске. Впрочем, никакой специальной химии тут не было. Жевание само по себе разгоняет мозговое кровообращение; кислинка придает зрению дополнительную остроту и ночную чувствительность - это хорошо знают снайперы; терпкость вкусу дарил концентрат боливийского тримате.

Когда спутники миновали центральный вход в Гостиный Двор, Джордж запрокинул голову до упора, словно вдруг заинтересовавшись облачным небом, а через несколько секунд резко кивнул. На миг мир вокруг поплыл, затем по затылку, ушам прошла волна тепла и наступила необычайная ясность мысли.

Еще через десять шагов Джордж, наконец, впал в то воистину волшебное состояние расслабленной боевой готовности, когда тело словно плывет само по себе, а мир вокруг ощущается одновременно и предельно детализированным, и целостным.

Со всех сторон стали проступать ранее не замечавшиеся детали. Город начал слоиться, будто здесь и сейчас вдруг истончилась грань времен: Петербург его бабушек отчетливо просвечивал сквозь Ленинград, словно некий утонувший в камне Китеж, который надо непременно освободить и очистить.

Джордж невольно сжал кулаки и решительно зашагал к показавшемуся из-за угла "Метрополю".

Монументальный седоусый швейцар, скучавший до того за роскошным дверным стеклом, чуть довернул голову, отслеживая целеустремленно приближающуюся пару. Словно крупный сом, оценивающий из-под приросшего к берегу плавуна проносимые темной водой специалитеты, он на одних инстинктах выделил в вечернем уличном потоке возможную добычу, и даже неброская одежда обоих не смогла сбить его с толку. За шесть шагов до двери Джордж коротко взмахнул ладонью с зажатым между пальцами червонцем, и страж ворот скупо улыбнулся, довольный своей наблюдательностью.

- Прошу, - чуть склонившись, он открыл дверь и походя принял бумажку, - мест нет, но я позову старшего.

Вернулся он быстро, следуя за невысоким властным мужчиной. Еще не доходя до претендентов на обслуживание, метрдотель завершил привычный анализ: на сколько их можно будет обсчитать, чтоб не сильно обидеть, и остался приятно доволен получившимся результатом.

- Мы дополнительный столик приставим, - доверительным тоном сказал он, - подальше от сцены, чтобы вам оркестр не так мешал. Я распоряжусь. Раздевайтесь и поднимайтесь в зал, я вас встречу.

- Действуйте, - брякнул, не подумав, Джордж, и по хищно сверкнувшему взгляду главы халдеев понял, что эта неосторожно вылетевшая команда встанет ему позже рублей в пять-десять дополнительных расходов. Не то, чтобы его это на самом деле заботило - досаду скорее вызывало то, что он на миг выпал из принятой им на вечер роли жучка средней величины.

"С другой стороны", - уравновесил он свое недовольство, - "и швейцар, и метрдотель аутентичны. Хорошо".

Откуда-то издали неслось задорное "потолок ледяной, дверь скрипучая...", и Джордж понял, что голоден.

- Я закажу, а ты пока осмотрись, - дал он на ходу негромкое указание молчаливому прибалту.

Хорошо разогретый зал уже вовсю танцевал, заставленные едой столики сиротели без посетителей.

- Прошу, - ловкий халдей стремительно сервировал новые места, - вот меню.

- Эээ... - Джордж вальяжным жестом остановил суету, - тебя как зовут?

- Рома.

- Рома, просто сделай красиво, - Рогофф провел рукой над столом, - сможешь?

Официант довольно осклабился:

- Мясо, рыба, птица? Вино, водка?

Джордж на миг задумался.

- Вино. Красное, сухое, грузинское. Остальное под него.

- Все будет, - официант с уважением поклонился и быстрым скользящим шагом устремился на кухню.

Закончилась очередная песня, и к соседнему, стоящему почти вплотную столику, двинулась парочка разогретых спиртным и танцами мужчин. Автоматизм разведчика, и без того не выключающийся ни на мгновение, принял новую задачу к исполнению, к тому же один из идущих - фасонистый молодой человек в потертых, несколько коротковатых джинсах и клетчатой рубашке, носил затемненные очки-авиаторы, и тем вызывал настороженность: свет в зале был и так приглушен.

Расширившееся периферическое зрение Джорджа позволяло следить за объектами, не поворачивая головы, поэтому, когда идущего первым приземистого усача пьяно мотнуло в сторону разведчика, тот даже не удивился.

- Извини, брат, - просипел обладатель пышных усов, резко опершись на спинку стула.

Он улыбнулся виновато, выдохнул, и сквозь густые винные пары свою печальную историю кратко поведал разошедшийся в желудке жирный холодец.

- Ничего страшного, - великодушно ответил Рогофф, поворачиваясь в пол-оборота.

- Прошу прощения, - проговорил чуть в нос фасонистый, - Вилли сегодня немного испачкал свои пальцы в грязи.