Квинт Серторий. Политическая биография

Картина битвы в общих чертах известна. Как уже говорилось, Гиртулей несколько часов продержал войско на солнце[583], вызывая врага на бой. Видимо, он располагал довольно сильной армией и потому был уверен в своих силах, если так упорно стремился сразиться с Метеллом[584]. Лучшие свои когорты Гиртулей расположил в центре. Враг же, как можно заключить из Саллюстия (Hist., II, 58), поместил самые надежные части на флангах. В ходе боя Метелл отвел свой центр, чтобы сомкнуть фланги и окружить наступающих неприятелей (Front., II, 3, 5). Видимо, маневр удался, повстанцы потерпели полное поражение. Один из Гиртулеев погиб (Liv., ер. 91), другой бежал в Лузитанию (Oros., V, 23, 10) и затем, очевидно, к Серторию[585]. Метелл же получил свободу рук.

Ситуация резко изменилась. Теперь Серторий вынужден был с одной армией бороться против двух вражеских, ибо войско Гиртулея перестало существовать, а корпус Перперны присоединился к главным силам. Серторий оставил попытки добить Помпея и покинул восточное побережье, которое, таким образом, почти полностью перешло в руки врага. Этого не случилось бы, если бы Серторию удалось завершить Сукронскую битву полным разгромом Помпея. Тактическая победа обернулась для повстанцев стратегическим поражением[586].

Видимо, тогда же[587] в довершение всех бед пропала белая лань Сертория, с помощью которой он изображал из себя любимца богов. Вскоре ему, однако, доложили, что животное найдено. Главнокомандующий велел держать это в тайне, а затем разыграл сцену чудесного появления лани, что привело испанцев в восторг и укрепило авторитет полководца (Plut. Sert., 20; Арр. ВС, 1,110; Gell., XV, 22,6–9). Куда же теперь направился Серторий? До недавнего времени считалось, что следующее сражение произошло при Сагунте (Plut. Sert., 19,1; 21, 1)[588]. Правда, у Аппиана речь идет о Сегонтии (ВС, I, 110), но ученые видели в этом небрежность александрийского историка[589]. Первым в пользу локализации Аппиана высказался Э. Габба[590], но его точка зрения осталась незамеченной. В 1984 г. вышла в свет статья Ф. О. Спанна, который на основании анализа рукописной традиции и топографических данных убедительно доказал, что речь идет именно о Сегонтии[591]. Исходя из этого, И. Г. Гурин следующим образом интерпретировал события после битвы при Сукроне. После разгрома Гиртулея при Сеговии, находящейся в землях кельтиберов, возникла угроза господству повстанцев в Кельтиберии. Серторий немедленно устремился сюда для противодействия врагу, что и привело к сражению при Сегонтии.

Эта реконструкция не лишена оснований. Хотя сражения при Сеговии не было, вполне возможно, что после битвы при Италике Метелл нанес удар по Кельтиберии — в самое сердце державы Сертория. Так или иначе, повстанческая и сенатские армии оказались теперь в центральной Испании, где и развернулись новые бои.

Ситуация была сложной для инсургентов: они отступили к Сегонтии, в земли ареваков (Дальняя Кельтиберия). Иначе говоря, они, видимо, не смогли удержаться в Ближней Кельтиберии, города которой Серторию пришлось осаждать прошлою зимой. Ареваки же были надежными союзниками мятежного проконсула, готовыми сражаться с римлянами до конца.

Армии же Метелла и Помпея наконец встретились. Плутарх так описывает это событие: Помпей «приказал ликторам опустить связки прутьев в знак уважения к Метеллу как к человеку, облеченному более высоким званием. Метелл, однако, отклонил эту честь и, хотя прежде занимал должность консула и по возрасту был гораздо старше, во всем проявлял по отношению к своему молодому товарищу дружелюбие и предупредительность, не требуя для себя никаких преимуществ, за исключением лишь того, что во время совместной стоянки лагерем пароль обоим войскам давал Метелл. Однако большей частью они стояли порознь, так как хитрый враг […] всегда умудрялся разъединить их и отдалить друг от друга» (Pomp., 19,5–6. — Пер. Г. А. Стратановского). Думается, что сыграли свою роль не только военные обстоятельства, но и скрытое за внешней корректностью соперничество полководцев.

Возможно, именно тогда Серторий предложил заключить мир. Плутарх пишет, что он обратился к Метеллу и Помпею после удачного для себя сражения. Ситуация под Сегонтией вполне сходна с той, что описана Плутархом: оба сенатских полководца были налицо, да и Серторий недавно одержал победу при Сукроне. Он соглашался жить как частное лицо, если ему позволят вернуться в Италию (Plut. Sert., 22, 5). Очевидно, изгнанник хорошо осознавал безнадежность своего положения, если предлагал такие условия. Однако борьба зашла слишком далеко, чтобы он мог рассчитывать на помилование. Более того, Метелл назначил награду за его голову — 100 талантов серебра и 20 тыс. югеров земли[592], а изгнаннику — право возвращения в Рим (там же, 22, 1).