Квинт Серторий. Политическая биография

Наиболее высокоразвитыми из них были, несомненно, иберы. В Испании насчитывались десятки иберийских племен — илергеты, свессетаны, бастетаны, оретаны, олькады и др. Уже к началу римского завоевания у иберов достигла довольно высокого уровня урбанизация, но города в то время еще самостоятельной роли, как правило, не играли, основной единицей оставалось племя. Однако они были более развиты по сравнению, например, с кельтиберскими, в особенности как экономические центры. Некоторые города — Сагунт, Астапа, возможно, Кастулон — представляли собой в дорийский период самостоятельные государства с подчиненной им хорой[236]. После установления власти Рима роль городов как административных единиц возросла.

Еще до римского завоевания у иберов произошла значительная социальная дифференциация. Основными группами были знать, свободные общинники (одни из них имели доступ к оружию, другие — нет) и зависимое население. Существовала у ряда племен и царская власть (с ограниченными полномочиями), но к I в. она уже исчезла. В целом же иберы были близки к черте, отделяющей позднеродовое общество от государства[237]. Неудивительно, что именно в иберийских областях, на юге и востоке Испании, интенсивнее всего протекал процесс романизации — по уровню развития иберы были лучше других испанских племен подготовлены к восприятию римских порядков и культуры. Однако поскольку уровень этот не был одинаков, то одни племена иберов оказались в первой зоне романизации, другие — во второй. Так, у племен юго-восточной Испании, несмотря на сравнительно высокую степень романизации, сохраняли популярность местные культы[238].

Однако в любом случае иберы, в отличие от кельтиберов и лузитан, к I в. явно отказались от мысли о независимости, все более интегрируясь в римскую цивилизацию.

На иной ступени развития находились кельтиберы. Они включали в себя племена ареваков, беллов, титиев, лузонов (Strabo, III, 4, 13; Plin. NH, III, 26)[239], а по мнению ряда ученых, и пелендонов[240]. До римского завоевания (как, впрочем, и после него) они существовали самостоятельно, и хотя, по всей видимости, одни племена находились в зависимости от других, не приходится говорить о кельтиберах как о политическом целом, что способствовало их поражению в борьбе с римлянами[241].

Кельтиберы, как и их ближайшие соседи, жили в условиях родового общества, однако, в отличие от лузитан, на поздней его стадии. Более того, после римского завоевания родовой принцип, как уже говорилось, стал постепенно вытесняться семейным и территориальным. Тем не менее значение родовых связей отрицать не приходится. Центрами объединения нескольких родов являлись города. Как правило, они занимали небольшую территорию (всего несколько десятков гектаров) и имели немногочисленное население (до 10, редко до 20 тыс. жителей). Но они, в отличие от лузитанских oppida, уже вполне могут быть названы городами в строгом смысле слова. Наиболее крупным из них подчинялись мелкие селения по 50–100 жителей в каждом (Liv., XXV, 22, 5; XL, 33, 8; 47, 2; Strabo, III, 4, 13; Арр. Iber., 77). Именно такие общины после римского завоевания стали основными ячейками римской административной системы[242].