Квинт Серторий. Политическая биография

Не вызывает сомнения тот факт, что Метелл вторгся на территорию Бетики, значительную часть которой, как говорилось выше, контролировал Серторий. Сохранил ли последний власть над ней, как считает И. Г. Гурин? Думается, что большинство ее районов, занятых им в 80 г. (если вообще не все), он потерял. Плутарх прямо указывает, что мятежный полководец избегал в этот период сражений с Метеллом (Plut. Sert., 12, 5), эффективно же вести партизанскую войну в Бетике, как мы постарались показать выше, он не мог. Местное население, судя по всему, сулланским войскам сопротивления также не оказывало. Более того, впоследствии жители Кордубы даже воздавали Метеллу триумфаторские почести после его побед (см. ниже). Вряд ли в этом можно усмотреть только лицемерие провинциалов, желавших подольститься к проконсулу, поскольку его приезд вызвал всеобщее и неподдельное воодушевление (Sall. Hist., II, 70, 1). К тому же, когда Метелл после долгих и тяжелых боев перешел в контрнаступление и уничтожил армию Гиртулея под Италикой в 75 г., то он сумел это сделать, несомненно, лишь усилив свою армию. А если учесть, что подкреплений из Рима он не получал, то увеличить ее он мог только за счет местных жителей[385]. Все это говорит о поддержке последними Метелла и, соответственно, их неблагоприятном отношении к Серторию, который не мог вызывать их симпатий, являясь в глазах населения Бетики предводителем грабивших провинцию лузитан.

Таким образом, можно считать, что мятежный полководец без особого сопротивления оставил Бетику — всю или почти всю. Поэтому вряд ли справедливо утверждение, что во время кампании 79 г. Метелл лишь «бесполезно растратил свое войско»[386] — о его потерях, кстати сказать, ничего конкретного неизвестно. Другое дело, что ему не удалось разгромить при этом основные силы повстанцев. В «малой войне» он имел мало шансов на успех, поскольку лузитаны были враждебны римлянам. По-видимому, именно тогда произошел знаменитый эпизод с могучим и хилым конями: варвары требовали от Сертория напасть на врага, а он считал момент для атаки неподходящим, но вынужден был смириться с их своеволием — очевидно, иного выхода не было. Когда испанцы атаковали врага, они потерпели поражение и спаслись от полного разгрома только благодаря помощи Сертория. Вскоре после боя он велел вывести перед варварами двух коней — большого, сильного, и тощего, слабого. Первого вел хилый, тщедушный человек, второго — высокий и сильный. Здоровяку приказали выдернуть хвост тощему коню разом, а слабому человеку выщипать хвост его лошади по волоску. Естественно, первый ничего не смог сделать, а второй легко справился со своей задачей. После этого Серторий выступил с речью, где объяснил смысл своего нехитрого трюка: римлян трудно разбить в большом сражении, но можно одолеть по частям (Plut. Sert., 16; Front., I, 10, 1–2; IV, 7, 6; Val. Max., VII, 3, 6). И. Г. Гурин видит в этом эпизоде стремление туземцев к независимости от Сертория, коль скоро они вступили в бой вопреки его воле[387]. Однако источники единодушно говорят об элементарной недисциплинированности лузитан. Любопытно резюме Плутарха: «Всякий раз придумывая такие убедительные примеры, Серторий учил варваров выжидать благоприятных обстоятельств» (Sert., 16, 5). Иначе говоря, римлянин так и не сумел добиться от лузитан должного повиновения, если ему приходилось сдерживать их не приказом, а разъяснениями[388].

Ученые посвятили немало сил, чтобы выяснить, как конкретно протекали боевые операции в Лузитании, пытались определить направление и последовательность походов повстанцев и войск сената, ссылаясь на данные нарративных источников, археологии, топографии, топонимики. Подобных гипотез великое множество, их пересказ и анализ заняли бы слишком много времени, но не привели бы к прояснению картины, поскольку все они основаны на массе допущений.

Единственная операция Сертория в Лузитании, о которой сохранились подробные сведения, — оборона им от войск Метелла Лангобриги (или, как считал А. Шультен, Лакобриги[389]). Локализация этого города спорна. Даже если бы удалось установить местонахождение города, все равно связанные с ним события не удалось бы вписать в картину кампаний 79–77 гг. в Лузитании, ибо сама эта картина крайне туманна. Для нас оборона Лангобриги интересна как образец партизанской войны.