Квинт Серторий. Политическая биография

Как видим, меры, предпринятые мятежным проконсулом для обретения поддержки туземной знати, были весьма многообразны и нередко носили новаторский характер. Существует, однако, мнение, что реальные уступки, сделанные ей Серторием, были не так уж велики. Указывается, что все высшие командные посты находились в руках римлян (Plut. Sert., 22, 4). Ни один испанец не попал в состав серторианского сената[507]. Неясно, насколько значительны были пожалования туземцам прав гражданства. Таким образом, резюмирует Дж. Гаджеро, «чередование обещаний и добрых намерений в отношении иберийских кругов при явном уклонении от осязаемых уступок представляет собой типичную константу поведения Сертория во время восстания»[508]. При этом, однако, не учитывается одно обстоятельство, а именно: нам ничего неизвестно о том, на что конкретно рассчитывала местная знать. Вполне возможно, что уступки, сделанные Серторием, удовлетворяли ее. Во всяком случае, влияние туземной верхушки по сравнению с тем, какое она имела в прежние годы, в ряде случаев выросло. То, что впоследствии испанская аристократия (как и возглавляемые ею общины) стала переходить на сторону полководцев сената, говорит не о недостаточности уступок по отношению к ней, а лишь о ее нежелании поддерживать более слабого Сертория.

Следует, однако, иметь в виду, что речь идет лишь о знати тех племен, которые смирились с властью Рима. Но были и другие, которые продолжали борьбу против римского господства — ареваки, ваккеи, васконы. Их, разумеется, мало интересовало снижение налогов и повышение их статуса в рамках провинциального общества — они добивались независимости. Как уже говорилось, вывод гарнизонов из городов расширял автономию общин, что, видимо, было не единственным мероприятием такого рода. Это, конечно, могло лишить Сертория возможности собирать налоги с наиболее непокорных племен, но зато обеспечивало их участие в военных операциях.

Что касается простолюдинов, то и здесь действует то же различие — одних удовлетворяло снижение налогов и отмена постоев в городах, других — борьба против римлян как таковых и успехи Сертория в борьбе с ними. Большое значение имело то, что римлянин изображал из себя человека, общающегося с богами. Кельтиберы, по-видимому, воспринимали его как своего патрона. Именно в этом смысле можно рассматривать рассказ Плутарха о том, что Серторий «щедро расточал серебро и золото для украшений их шлемов и щитов[509], и… ввел моду на цветастые плащи и туники, снабжая варваров всем необходимым» для этого (Sert., 14, 2)[510]. Тысячи кельтиберов, как уже говорилось, вступали в дружину Сертория.

И. Г. Гурин полагает, что туземная знать добивалась лишь доступа к управлению провинцией, тогда как простые испанцы выступали против римского господства как такового[511]. Однако подобная точка зрения может опереться лишь на один бесспорный пример: в 93/92 гг. жители города Бельгиды сожгли членов городского совета за колебания в вопросе о борьбе с римлянами (Арр. Iber., 100). Во время Серторианской войны Бельгида была первым кельтиберским городом, который был захвачен войсками сената (Oros., V, 23, 11), а потому вроде бы есть все основания полагать, что причиной его взятия Помпеем уже в 76/75 гг. стала измена знати. Однако второе не более чем гипотеза, а в отношении первого случая еще А. В. Мишулин справедливо отмечал: «Такое поведение совета старейшин было, по-видимому, редким явлением, потому что, как правило, эти старейшины являлись полномочными представителями своей общины или племени»[512].

На наш взгляд, водораздел между участниками восстания — сторонниками реформ провинциального управления и принципиальными противниками римского господства определялся не социальным, а территориальным и этническим признаками. У нас нет никаких сведений о том, что в каких-то случаях знать изменяла Серторию вопреки мнению большинства соплеменников. Зато мы знаем, что многие испанские города сопротивлялись войскам сената после гибели мятежного полководца (см. ниже). Стало быть, они боролись против римлян как таковых, а не за те блага, которые мог обещать им уже покойный предводитель. Это опровергает точку зрения, будто «ни Серторий не обещал испанцам независимости, ни они сами ее не требовали»[513]. Причем важно иметь в виду, что речь идет в основном о городах ареваков (Клуния, Уксама, Термесс), а именно ареваки наиболее упорно из всех кельтиберов сражались с римлянами в ходе прежних войн. Также следует отметить и позицию лузитан, которые еще не менее 10 лет по окончании Серторианской войны продолжали сопротивляться римлянам. Так что речь должна идти о конкретных племенах, а не о социальных группах.

Как же складывались отношения Сертория с теми из племен, которые либо еще не были покорены римлянами, либо надеялись сбросить власть завоевателей?