Квинтэссенция

В ожидании назначенного собрания Сэйди не пыталась ничего вытянуть из сестры, чем очень удивила её. Элиса ожидала чего угодно: расспросов, шуток, намёков и запугиваний, но никак не тишины. Стоило Ричарду исчезнуть, как Сэйди ушла к себе и не выходила из комнаты до самого вечера. Стараясь занять не только руки, но и тревожную голову, Элиса вернулась к своему привычному занятию. Так как в последние дни ей было не до этого, на полках скопилось много незаконченной работы. Травяные обереги лежали несобранными, целебные свечи ещё только предстояло залить, а засушенные листья и цветы разложить по своим местам. Рутинная работа, которая не только доставляла ведьме огромное удовольствие, но и помогала многим людям. Элиса души не чаяла в своём занятии, упиваясь им в любую свободную минуту. Она была из тех видов ведьм, которые не принимали тьмы ни в каком её обличии. Жизнь для Элисы наполнялась яркими красками и, самое главное, смыслом только в моменты, когда она полностью отдавала себя своему делу. Её работа была поистине нежной и очаровательной, несмотря на царивший в доме беспорядок. Каким-то чудесным образом он помогал ей, успокаивал и настраивал на нужный лад.

С наступлением же судного часа, кажется, каждый почувствовал некую неловкость. Ричард, стоило ему появиться в доме у сестёр, попытался завязать разговор на другие темы, несколько раз пошутил, но, вызвав этим лишь натянутые от тревоги улыбки, понял, что тянуть больше некуда. Он вновь положил бумаги на стол, не зная, с чего начать. Стоило ли рассказывать всё Сэйди, посвящать в свою жизнь, или же Элиса предпочла бы оставить свою сестру в неведении, и ему нужно выдумать менее душераздирающую историю? Ричард посмотрел на Элису, взглядом умоляя её начать разговор. Но первой всё же оказалась Сэйди.

— Вы можете рассчитывать на меня. Я просто хочу помочь.

— Ты не готова к такому, — помотала головой Элиса.

— Но почему? — казалось, Сэйди прилагает все усилия, чтобы тон её голоса не переходил ни в злой, ни в умоляющий. Её голос звучал хладнокровно, что не могло не быть плюсом в её пользу, потому что Ричард сразу же понял, о чём ему стоит говорить.

— Думаю, нам всем стоит присесть, — он заметил недовольство Элисы, но не стал обращать на это внимания. Опустившись на стул напротив Сэйди, Ричард начал: — В мире куда больше возможностей, чем ты себе представляешь. Я знаю, что пришёл сюда совершенно не для того, чтобы учить тебя жизни. Ты сама всё прекрасно понимаешь. Но, возможно, есть вещи, с которыми ты до этого момента не сталкивалась. Например, такие, — он указал на расшифрованные записи. — И в доказательство того, что это не плохо, я никогда не встречался с этим, — внимание вновь приковал шифр.

— Хочешь сказать, что это всё не сказки? — всё ещё недоверчиво спросила Сэйди.

— Ничуть. И даже нечто большее. Ты сама скоро поймёшь…

— Нет-нет, подождите, — наконец прервала их Элиса, до этого лишь вслушиваясь в разговор. — Неужели ей обязательно отправляться с нами?

— Нет, совершенно нет, и я не могу заставлять, даже если бы хотел. Но это опыт. Бесценный опыт.

В момент, когда глаза Сэйди сверкнули восторгом и предвкушением новых событий, Элиса поняла — она не в состоянии повлиять на свою сестру. Что-то неумолимо тянуло Сэйди в неизвестные места, к теням, скрывающиеся в светлом лесу. Она хотела узнавать, пробовать этот мир, каждую его часть. Ведьма не могла отнять этого стремления. Методы их работы сильно отличались, но так было и будет со всеми магами. Навыки и знания каждого индивидуальны. Они, как снежинки — может показаться, что вы нашли двух абсолютно одинаковых практиков, со всем опытом и знаниями. Но это просто невозможно — даже сёстры никогда не станут похожи друг на друга. Словно заметив борьбу, проходившую внутри Элисы, Сэйди слегка дотронулась до неё:

— Я сильная чародейка, ты сама видела. Мне несколько сотен лет. Глупо переживать из-за меня, потому что когда-то я была ребёнком. Прошло очень много времени, — с лёгкой улыбкой сказала Сэйди, тщательно подбирая слова, чтобы убедить Элису не сомневаться в ней. И ведьма сдалась, одобрительно кивая.

— Итак, нас трое, — подытожил Ричард.

С этого дня всё и началось.

Глава 3

Проходили годы. Воспоминания Гвенды о своей жизни, казалось, состояли из отрывков сцен, разыгранных кем-то для неё, чтобы она не могла сказать, что ничего не помнит. Она помнила всё. Каждый свой день рождения она задувала свечу на торте, улыбалась родителям и с благодарностью принимала подарки. Гвен помнила эти дни так же хорошо, как и дождливые вечера, когда выходить на улицу не было смысла, и она часами сидела в своей комнате, занимая себя чем попало. Какие-то дни текли медленно, словно хотели остаться с ней навсегда. Другие пролетали невыносимо быстро. Настолько, что появлялось странное желание крикнуть им: «Эй, погодите, я не успеваю!». Гвен помнила все эти дни.