Квинтэссенция Кью

Я отчаянно хотела, чтобы у Кью оказалась пара серебряных ножниц, чтобы высвободить меня, разрезать мои фантастические трусики и оттрахать как шлюху, которой я хотела быть для него.

— Насколько сильно, ты нуждаешься, чтобы я трахнул тебя, Тесс? — его голова опустилась, чтобы нежно коснуться моей щеки, втягивая мой запах. — Насколько безумной ты становишься, думая о моем члене, который находится глубоко в тебе, вколачивается в тебя, растягивает твою узенькую киску?

Все мои мысли вылетели из головы. Его речь была чем-то невероятным, когда образы, что так заманчиво рисовал Кью, ворвались в мои предательские мысли.

Я выкрикнула, когда он склонился и захватил мой едва покрытый кружевной тканью сосок зубами. Я выгнулась, когда его горячий рот сомкнулся на моем чувствительном пике соска, и моя киска сжалась.

— Мне кажется, ты ужасно нуждаешься во мне. Я думаю, что должен показать тебе, насколько хорошо ощущается мой член.

— Пожалуйста. Боже, да. Покажи мне. Сейчас.

Он рухнул на мое тело, его губы обрушились на мои. Я широко открыла рот, чтобы подчиниться его требовательному поцелую. Кью тяжело дышал, лаская руками мое тело. Его легкая щетина действовала на меня как спичечная бумага на искру. Мы взорвались. Если бы сейчас вертолет рухнул на землю, мы бы не заметили этого. Наши тела были обернуты вокруг друг друга, мы были поглощены друг другом.

Кью разорвал поцелуй, приподнимаясь надо мной.

Рвано выдыхая, он непреклонно приказал:

— Стань на четвереньки.

В тот момент, когда я не смогла быстро отреагировать на его действия, он перевернул меня на живот, приподнимая мою задницу верх до того момента, пока я не встала на свои колени и не оперлась на руки.

Когда я уверенно стояла в этой позе, настойчивые пальцы начали приподнимать мою обтягивающую юбку выше и выше, пока она не разорвалась по шву, создавая довольно милый разрез.

— Я хочу разорвать ее на клочки, но не могу показать всему миру, что принадлежит мне. — Кью потянул в последний раз, и юбка поддалась, собираясь на бедрах.

В тот момент, когда моя попка была обнажена, он шлепнул меня жестко, посылая пронзительный укол боли, который отдавался во всем моем теле, но я и так уже была погружена в мучительное состояние, и удар его ладони оставил розоватый, приятно ощущающийся отпечаток.

Мои глаза увлажнились, но я вновь подалась назад, умоляя Кью наградить меня шлепком снова.

Источая вожделение, он приблизился и ласково погладил ладонью мою саднящую ягодицу, успокаивая приятную боль.

Издавая рычание, он легонько оттянул стринги пальцами и потянул их. Материал прижался к моей киске, врезаясь в клитор, заставляя меня испытывать мучение. Резко опуская голову, Кью сжал материал кружевных трусиков зубами, разрывая его, больше стринги не были преградой для него.

Он поднес кружевной материал к своему носу и глубоко вдохнул.

— Бл*дь, твой аромат просто невероятный.

С мрачным блеском в глубине своих глаз, он сжал крошечные трусики и засунул их к себе в карман. Он увидел, что я смотрю на него через плечо, и проговорил:

— Теперь, эсклава, ты всегда будешь рядом со мной.

Мои щеки вспыхнули румянцем, и одновременно с этим затрепетало и мое сердце. Кью хотел иметь частичку меня при себе постоянно. Я хотела того же. Я хотела носить его аромат на своей коже. Окружить себя всем, что касалось его.

Кью поднял голову и потянулся к своей ширинке. Не разрывая зрительного контакта, он расстегнул ремень и неспешно вытащил его из петель пояса.

Я начала неистово дрожать всем телом. Мои ногти впились в густой ворс ковра, ожидая еще серию жестких ударов ремня. Всего прошло четыре дня с того момента, как Кью радушно поприветствовал меня в своем доме с помощью ремня и бутылки охлажденного марочного шампанского.

Кью обнажил зубы, в его глазах вспыхнуло раздражение.

— Я могу обладать огромным количеством «достоинств», но я не такой ублюдок, чтобы бить тебя поверх отметин, которые только зажили.

Он неспешно отбросил кожаный ремень в сторону.

Я не расслабилась, потому что не знала, стоило ли мне испытывать сожаление или же облегчение от его любезного жеста.

— Я собираюсь наказать тебя по-другому. Отвернись. — Он указал мне жестом опустить глаза, и я неохотно склонила голову.

Не видеть его было самым худшим наказанием для моего сверхчувствительного тела. Не знать, что он делал, заставляло мое воображение работать с удвоенной силой.

Звук расстегивающейся молнии на брюках казался слишком громким, даже перекрывал шум, исходящий от лопастей вертолета. Горячая, твердая плоть Кью прикоснулась к моей задней части бедра, когда он прижался ко мне и одним рывком сдернул свои боксеры.

Я издала грудной стон, подаваясь к нему. Я думала, что кожа на его бедрах была горячей, но они были словно Антарктида, по сравнению с обжигающим жаром, который исходил от его члена. Он ощущался внушительным и твердым между моих разведенных в стороны ног, доводя меня до состояния полного помешательства.

Он застонал, сжимая свою твердую эрекцию, проталкивая головку члена между моими припухшими складочками киски.