Квоска-хао, или Вместо тепла

– Ты не играл в компьютерные игры, якобы не жить в иллюзиях, а в настоящей жизни. Но при этом ты жил в ещё больших иллюзиях, читая книги. Сколько ты прожил в этих несуществующих мирах?

Ярослав плюхнулся на стул с печальнейшим лицом, выражавшим глубокое разочарование. А Алексей всё так же спокойно улыбался, да и вообще он всё говорил спокойно.

– Ладно, я пойду… – Ярослав встал, пряча взгляд со слезами.

– До встречи?

– До встречи…

Они обнялись, и Ярослав быстро покинул гараж.

***

Тем временем…

Толстый слой липкого снега покрывал не слишком толстый лёд, покрывавший небольшое озеро, окружённое лысыми кустами и кустарниками, живыми от воробьёв. Алёна в тёплом костюме с трудом шагала по снегу, за спиной у неё рюкзачок и чехол с ледобуром. Озеро выглядело нетронутым, что довольно странно, ведь находилось в городе.

Тютчева ногой очистила площадку 2Х2 и просверлила две лунки, потом насадила на мормышки опарышей и опустила их в воду, понемногу разматывая пластиковые катушки.

Рыбалка.

***

Тем временем.

Сергей вышел из машины, закрыл дверь и нажал на кнопочку на ключе. Машина пиликнула. Немецкий отправился в ближайший скромный магазинчик. Дверь со скрипом открылась, в нос ударил запах чего-то тухлого. Сергей отыскал винно-водочный отдел. Очереди нет.

– Пива, пожалуйста. Безалкогольного – я за рулём.

– Какого? Бренд… – хриплым голосом произнесла продавщица с крашеными рыжими волосами, с неприятной внешностью и с синим фартуком.

– А давайте… «К***», – задумавшись, произнёс Сергей.

– Сколько? – устало ответила она.

– Бутылочку.

– По 0,9 или 1,2?

– 0,9, – Сергей положил купюру, забрал бутылку и сдачу и ушёл.

Он отошёл поближе к дворам и открыл бутылку, окинул взглядом пяти- и девятиэтажки, сделал глоток, улыбнувшись. У его ног закружилась средних размеров бурая собака с короткой жёсткой шерстью, с висячими ушами, с узенькой мордочкой, с длинными стройными лапами и с тонким хвостом, покрытым очень короткими, но плотно лежащими волосками.

– Что, дорогая? – парень погладил собаку по голове. – Нет у меня ничего… Дворняжка? – он увидел на шее кожаный ошейник с серебристой пластинкой, на которой выгравировано курсивом «Элла». – По породе, в смысле. Куда хозяина дела?

– Элла, – раздался приятный женский голос, – не приставай к людям! – строго прикрикнула подбежавшая девушка с поводком в руках и несильно хлопнула собаку по боку, а потом почесала за ухом и ласково прибавила: – Не убегай далеко.

Сергей с любопытством посмотрел на девушку: голубые глаза, светлые волосы, выглядывавшие из-под чёрной тонкой шапочки, белый пуховичок прикрывал стройность, обтягивающие светло-синие джинсы, старые, но аккуратные бурые сапожки.

– Дворняжка, я ведь прав? – спросил он у девушки, пытавшейся пристегнуть поводок к ошейнику, но собака сопротивлялась, превращая всё это в игру.

– Да, помогите, пожалуйста.

Парень крепко схватился за ошейник, а девушка ловко зацепила металлический карабинчик за кольцо.

– Активная очень, – прокомментировала девушка.

– А вас как зовут?

– Вика, – девушка устало присела на лавочку.

– Серёжа, – он присел рядом. Собака положила свои лапы ему на колени, запачкав их.

– Элла!

– Да ничего страшного… – Немецкий ладонью стёр грязь, являвшуюся всего лишь песком со снегом.

Собака куда-то побежала, потянув за собой девушку. Очень быстро они скрылись из виду.

– Жаль… – протянул Сергей, допивая пиво. – Милая…

***

Марк от нечего делать в который раз обходил бункер. Он хоть и оставался за главного, но до сих пор не знал многих комнат. Например, склад-Б: что там, не понятно. Лавров остановился перед широкой дверью с выгравированной надписью «склад-Б».

– Б, бэ, бэ…Бомба? Бункер? Бомбоубежище? Бар? – тут он хихикнул себе в кулак и прислонился ухом к двери: ни единого шороха. – Бог? Бордель? – Марк стал говорить все слова на букву «Б», отдаляясь от двери и смеясь.

Он забрёл в какие-то незнакомые ему коридоры: ничего сверхъестественного, просто тут он не был.

– Не заблудиться бы, – с улыбкой на лице он медленно шагал, разглядывая стены: через каждые десять метров на потолке висели лампочки дневного света, но они немощные, и поэтому на некоторых участках полумрак, навевавший страх и одиночество. Дверей нет, а вот это уже странно: в чём тогда смысл данного коридора. Вдруг, как писал Чехов: «в рассказах часто встречается это «но вдруг»», на стене он увидел надпись «2000». Марк провёл пальцами по надписи, на руках остался тонкий слой пыли.

– Можно предположить… это километры или метры. Глубина или расстояние. Не верится, что тут глубина два километра, а уж тем более две тысячи километров… Расстояние? Не, что-то не то. А где тогда другие надписи? Или вместе с пылью стёрли? Если бы не были выгравированы, я б так и подумал. Две тысячи… Две тысячи… А что в двухтысячном?.. А! Начало!

***