Квотербек, пошел к черту!

Мы устраиваемся на диване с ногами, молча приступая к просмотру фильма, и уже через какие-то полчаса Харлин засыпает на моем плече. Смотреть на эту сладкую стерву равносильно засунуть свой член между дверью и проемом. Девушка напоминает милого ангела, но стоит ей улыбнуться, как на свет покажутся два острых клыка, а за ними зубы голодной пираньи, и если ты остался еще жив, то тебя встретят челюсти акулы.

Харлин Квин — кара небес за непослушание. Грязный Санта дарит мальчикам таких девочек в назидание.

Харлин, будто ощутив мое пристальное внимание, начинает двигаться. Я не дышу, боясь разбудить. Мне чертовски не хочется, чтоб она уходила. Девушка еще ближе прижимается ко мне, обнимая меня, словно подушку и трется щекой о грудь. Вероятно, Харли и впрямь считает меня подушкой или своим плюшевым медведем. Но когда ее нога скользит по моей, и низ футболки задирается выше, мой пульс учащается, а член вновь реагирует.

Святые яйца Люцифера. Я пытаюсь расслабиться, но девушка стонет во сне и еще ближе льнет ко мне. Если и дальше так будет, то совсем скоро Харли сама заберется на мой член. И боги! Она хотя бы надела трусики? Или находится без них? Я горю желанием дернуть ткань футболке выше, но сейчас я стараюсь быть гребаным джентльменом.

Девушка вновь стонет и скользит ногой вверх, едва не задевая мой стояк. Я делаю глубокий вдох, будто это поможет мне ускользнуть от нежелательного прикосновения. И точно чувствуя мои движения и напряжение, Харли приоткрывает глаза.

— О-о-о, — вздыхает она, — прости…

Я повинуюсь своему желанию и опускаю руку на ее талию, удерживая девушку возле себя, не позволяя ей отстраниться, если она намеревалась это сделать.

— Я уснула, — шепчет она, поднимая голову с моей груди. Наши взгляды встречаются, и мой член затвердевает еще больше. И если Харли поднимет на дюйм ногу выше, то ощутит мой стояк во всей своей красе.

— Я не против, даже если ты используешь меня, как подушку, — тихо произношу я.

— Ты не самая мягкая подушка, Ченнинг, — говорит она, и я ухмыляюсь. — Прости… Я очень вымоталась с дороги. Думаю, мне стоит пойти в свою комнату.

— Останься, — выпаливаю я. «Ченнинг, ты роешь себе могилу». — Просто останься. Диван большой. Я не трону тебя и не прикоснусь, ты можешь быть спокойна на этот счет и не волноваться, — шепчу я почти в губы девушки.

Харлин улыбается и неожиданно кладет свою голову обратно мне на грудь.

— Я и не волновалась, — речь ее становится слегка спутанной. — И если бы ты ко мне прикоснулся, то я была бы не против… — почти сходит на шепот ее голос, и девушка расслабляется в моих объятиях.

Вероятно, Харли все это время находилась в полусне. Иначе, я б уже видел сияние ее оскала в ночи. Девушка совсем расслабляется, и я ощущаю, что Харли проваливается в глубокий сон.

Дотягиваюсь до пледа, стаскивая его с тумбочки, и укрываю нас. Расслабившись, я сам закрываю глаза. Сегодня был трудный день не только у Харли, но и у меня. Завтра будет новый, и надеюсь, он будет еще лучше, чем завершение этого дня.

Глава 7. Харлин Квин Олдридж

Обычно я встаю либо до девяти утра, либо после двух часов дня, поскольку в девять только вернулась домой. Сейчас же я просыпаюсь не по причине, что выспалась или постороннего шума, а от движения позади меня, а главное — осознания, что в мой зад упирается что-то, и это что-то — мужской член. Член Ченнинга.

Не знаю, как я уснула на диване с мужчиной, почему не проснулась и не ушла. Хотя, постойте. Мы смотрели фильм, я уснула, после все же просыпалась и говорила с Ченнингом, только не помню о чем. И как так вышло, что мы оказались именно в такой позе, и Ченнинг упирается мне в зад. При этом его одна рука обнимает меня, другая — лежит на моей задницы, и наши ноги переплетены. Одного упирающегося члена мне в зад он посчитал недостаточным, и решил обвить меня всеми своими частями тела. Признаться, я еще никогда не спала так с мужчиной. Нет, я занималась сексом, вот только никогда не оставалась у парней до утра. И в этом что-то было. Какая-то защищенность, что ли. Ченнинг частично накрывал мое тело своим, слегка придавливая к дивану, при этом я ощущала не полный его вес, но это возбуждало.

Я пытаюсь двинуться, но понимаю — основательно влипла и вряд ли смогу выбраться из-под этой туши.

— Ты уже проснулась? — звучит над моим ухом, и горячее дыхание опаляет мою кожу.

— И ты по всей видимости тоже, по крайней мере, одна из твоих частей так уж точно, — отвечаю я.

— Ничего не могу с этим поделать, крошка Квини, — произносит Ченнинг и, о боги, зарывается носом в мои растрепавшиеся светлые волосы, вдыхая мой аромат. Обычно я пользуюсь своим любимым лавандовым мылом марки «Ярдлей»[38], но в путешествии только тем, что есть в отеле и съемной квартире.

— Крошка Квини? — переспрашиваю его с неким возмущением в голосе. — Ты серьезно? Решил, раз ты упираешься мне в зад своим стволом и лапаешь рукой мою задницу, то можешь называть меня крошкой? Возомнил себя бессмертным?