КВЖД

Странная земля тут в Маньчжурии, хотя, это возможно только тут в окрестностях их станции, в других местах, возможно и другая. А тут прямо как пустыня, песок, сколько не копай. И на этом песке отлично сосны растут и берёзы русские, кусты всякие. А местные отличные урожаи собирают. Пейзаж совсем не пустынный, не тайга, сосны всё же не сплошняком и подлеска почти нет, но и не степь или там настоящая пустыня с барханами и скорпионами. На Прибалтику немного похоже. Там тоже сосны прямо на песке растут.

Брехт взял жменю этой песчаной земли и бросил на гроб жены, что уже опустили в могилу. Камешек попался и гулко стукнул по крышке гроба. Горько. Нарушил он планы Штелле, тот ведь увёз родственников в Спасск Дальний. Там тоже, вроде, то ли один ребёнок умер, то ли оба, но жена точно живой вернулась в Чунаевку и дети при этом с ней были. Может, уже тут на Дальнем Востоке родились? А теперь что, затащил он родичей сюда вот в Маньчжурию и погубит тут всех. Вот, уже минус четверо. Иван Яковлевич смахнул слезу и бросил ещё горсть песка на маленький совсем гробик дочки. Не его? Но за эти три недели и привязался даже. Может и не полюбил, но сроднился точно. Одежду вон из Харбина привёз. Накупил. Ссуки. Детей-то за что. Третий гробик и совсем крохотный. Два годику Кристиану, только ходить и лопотать начал на дикой смеси немецкого и русского.

Интересно, а если бы не эта поездка в Харбин, смог бы защитить. По-другому бы вышло? Однозначно, нет. Подползли хунхузы ночью и затаились, а утром выбрали время, когда все на работу уйдут, и забросали его дом гранатами. А уходя, обстреляли рабочих, что сарай строили неподалёку. Троих убили и одного ранили. Он и рассказал всё.

Главаря этой банды знали все и местные китайцы, и маньчжуры (ещё бы научиться их различать), и русские, и японцы. Японцев, кстати, на станции было не мало. Человек пятнадцать. Граница ведь с СССР всего в десяти километрах, там и первая железнодорожная станция на Советской земле – Забайкальская.

Хунхуза звали У Тин Лун. Но так его никто не называл, и китайцы с маньчжурами, а за ним и японцы, звали этого зверя и именем зверским. Голодный тигр, если перевести на русский, по китайски же – jīè de lǎohǔ Это, вроде как идиома, которая говорит о страшной грозящей опасности; об алчном, корыстном, жестоком человеке; о жадном чиновнике. Понятно, в общем.

Японцы не ловили. Зачем, если он им помогает выжить отсюда русских, а у русских с этим делом были проблемы. Чтобы покинуть территорию станции, нужно было получить у китайцев, читай японцев, специальное разрешение.

Был такой «Департамент Общественной Безопасности» – нужно за день прийти, чтобы получить их визу, после чего можно идти осматривать закреплённую за станцией железную дорогу или поехать на дрезине ручной, именуемой на сленге железнодорожном «велосипедом». Тут на станции чуть попроще, чем в Харбине, там с этим совсем строго, но и здесь смотрят, как на врага, каждое утро, а бывает, что офицерик их и отправит с бригадой своего унтера или солдатика. Бдеть.

– Скажешь чего, Рейнгольд? – толкнул локтём застывшего Брехта Отто.

– А? Да. Скажу. Привёз я вас на погибель…

– Ты, брось, брат. Ты-то при чём? – снова толкнул его локтём Отто.

– А кто?

– Кто, кто? Хунхузы! Китайцы.

– Ладно. Китайцы, так китайцы. В общем, простите меня. Завёз я вас сюда на смерть, – Брехт помолчал, – Хотел как лучше, а получилось, как всегда. Земля вам пухом. Я отомщу.

Событие двадцать пятое

Глинтвейн варили из того, что нашлось в квартире: из спиртного – самогон, из специй – чёрный перец, а из цитрусовых – репчатый лук…

– Сынок, зачем ты позвонил в полицию и сказал им, что папа продаёт самогон?

– Надоело уже пить чай без сахара!..

От станции Маньчжурская до Харбина, где заседали КВЖДшные босы, восемьсот километров. Больше суток добираться. И ехать туда Иван Яковлевич не должен был. Рыльцем не вышел, но начальник их подразделения Терлецкий Иосиф Викторович – начальник железнодорожной станции «Маньчжурская» сделал финт ушами, и пришлось отправляться товарищу Брехт, так толком ещё и не вступив в обязанности свои.