Кыш и я в Крыму

«Старик» и Жека, по-моему, забеспокоились, перестали болтать и приставать к девушке и пригнули головы, чтобы их не узнали.

– Алёша! Митя! – вдруг крикнула мама. Она с белым бидончиком шла за молоком и увидела нас с папой. – Куда вы едете? Стойте!

– Он вывихнул ногу! – обернувшись, сказал папа.

– Она скоро заживёт! Не бойся, мама! – крикнул я.

Мама побежала за нами следом. Тут машина остановилась около милицейского подъезда.

– В чём дело? Поехали! – зло сказал «Старик».

– Мы приехали! – ответил я. – Вы «Старик» и Жека, которых разыскивают. Бежать не пытайтесь. У Гали есть наган.

– Ах вот оно что! – изумлённо воскликнул папа, а Кыш сипло тявкнул.

– Между прочим, если вы пойдёте в милицию сами и извинитесь, то вас оштрафуют – и всё. А если попытаетесь убежать, то не убежите. Правда, – продолжал я.

«Старик» и Жека переглянулись, посмотрели по сторонам, наверно поняли, что с рюкзаками им действительно не скрыться, и «Старик» мрачно сказал:

– Ну, спасибо, Ласточка…

Тут к машине подбежала мама и, волнуясь, спросила:

– Что у тебя с ногой? Перелом?

– Всё в порядке! – Я вылез из машины и несколько раз подпрыгнул на месте, чтобы мама убедилась, что это действительно так. – Потом всё узнаешь!

– Вам, конечно, лучше явиться самим, – посоветовала девушка «Старику» и Жеке.

– Я тоже так думаю, – добавил папа, а мама смотрела на нас с большим недоумением.

Бежать задержанные не пытались и вышли из машины.

– Вы с нами не ходите, – попросил я папу, маму и девушку.

«Старик» и Жека первыми зашли в отделение. Мы с Кышем их сопровождали. В коридоре Жека обернулся и тихо сказал Кышу:

– Мерзкая скотина! Драная кошка!

Оскорблённый Кыш зарычал и взвизгнул. На этот звук из дежурной части вышел милиционер.

– В чём дело? – спросил он нас.

– Говорите. Так будет лучше, – шепнул я «Старику».

– Вот… Мы пришли сами… с повинной, – сказал Жека, а «Старик» уныло опустил голову.

– А кто вы такие? – спросил дежурный, когда мы зашли в дежурку, и, присмотревшись к парням, сам же ответил: – Узнаю! Узнаю! Узнаю! Господа браконьеры? – Он достал из ящика фотокарточки.

– Они самые, – угрюмо признался «Старик».

– Правильно сделали, что явились сами, – сказал дежурный.

После его слов мы с Кышем незаметно вышли из дежурки.

78

Выйдя на улицу, я не увидел ни машины, ни девушки, которая, в общем-то, была главной при аресте браконьеров. Зато папу и маму окружили, наверно, уже знавшие обо всём Сева, Симка и Вера. Папа им что-то рассказывал и, похоже на Кыша, лаял:

– Ряв! Ррряв! Ав!

– Привет! – сказал я ребятам, и они сразу начали ко мне приставать с вопросами:

– Как ты их? Как ты их?

– Ну как? – сказал я. – Увидел, привёз в милицию. И папа, конечно, мне помог. На пляже подробней поговорим. Я ещё не завтракал.

– Да-а! Загадочный ты человек! – сказал Сева, а Симка протянул мне бинокль.

– На́ вот… Но только на несколько дней.

– Не бойся. Не зажилю, – пообещал я.

И мы с мамой пошли завтракать, а папа сел в такси, чтобы не ходить по улицам в полосатой пижаме.

79

На следующий день после полдника за нами зашёл папа и пригласил на концерт художественной самодеятельности.

– Силы будут прекрасные, – сказал он.

Корней Викентич усадил Анфису Николаевну, маму и меня в первом ряду и спросил:

– А где же прелестный Кыш?

– Кыш в концертах ничего не понимает, – сказал я. – Он иногда лает на музыку и может испугать артистов. Мы его дома оставили.

Неподалёку от нас сидели Сева, Симка и Вера. Ведь их отцы водили автобусы «Кипариса».

Эстраду, похожую на раковину, вдруг залили прожектора. Уже темнело, и в снопах света, как зимой под фонарями снежинки, заплясали белые ночные бабочки.

Стало тихо. На сцену под аплодисменты вышел отдыхающий с орлиным носом и золотыми зубами, которого я видел в столовой и на пляже.

– Дорогие товарищи! Друзья! Дорогие сёстры и доктора! Дорогие снабженцы и повара! – весело сказал он, и в этот момент из-за перегородки, жмурясь от света, показался… Федя. Он вынул из кармана бумажку и кашлянул в микрофон. – Па-азвольте! Па-азвольте! – Конферансье хотел отобрать микрофон у Феди, но Федя под руку отвёл его в сторонку и что-то сказал на ухо. – Вступительное слово на важную тему имеет директор одного из строящихся стадионов Заполярья, товарищ Фёдор Ёшкин! – объявил конферансье, поглаживая руку, за которую его немного подержал Федя, и все засмеялись.

– Товарищи! В настоящий момент вы, можно сказать, родная для меня семья, которую активно ремонтирует замечательный персонал во главе с Корнеем Викентичем! Товарищи! – продолжал Федя. – Вот я написал открытое письмо в «Курортную газету» и для начала зачитаю его вам.