Кыш-Пыш и армия Вия

Оказавшись в невольном заточении Никифор, вдруг, обнаружил у себя массу свободного времени, которое ему приходилось коротать за томиком французского вольнодумца Вольтера или заниматься собственными размышлениями. Благо, над чем ломать голову у него теперь было. Ведь, разговор с Глебом Порфирьевичем поставил куда больше новых вопросов и не дал четких ответ не на один из старых. Например, действительно ли, Хроль и профессор Львовский одно лицо и для чего он, в таком случае, вернулся в Харьков? Свести старые счеты? Очень может быть. Но зачем ему понадобился Никифор? Только ли из-за пророчества старой птицы? А Вий, что затевает он? Дело о пропавшем ребенка, казалось ему, только краешком неизвестной головоломки, которую Никифор быть может еще предстояло собрать воедино. От всех этих размышлений и догадок голова у Никифор шла кругом. Иногда, ему казалось, что шеф знает куда больше его и молчит или же подозревает Никифора в чем-то. В камере Глеб Порфирьевич навещал его изредка, обязательно расспрашивал про самочувствие, а что касается, расследования, которое он проводил в городе, говорил не охотно.

Находясь в некотором смятение духа от долгого сидения без дела, Никифор случайно нащупал у себя в кармане плотный квадратик картона. Это оказалась визитка Львовского, которую он случайно положил себе в карман, во время их разговора с Глебом Порфирьевичем. Для дальнейшего следствия она уже не представляла никакой ценности. Глеб Порфирьевич, первым делом, послал по указанному с обратной стороны визитки адресу двух младших служащих. И те, разумеется, не обнаружили в гостинице никакого приезжего постояльца-немца в белой шляпе и с чучелом филина под мышкой.

Никифор вертел золотой квадратик в руках, просто, от нечего делать, облокотившись на спинку кровати. Он даже не сразу обратил внимания на одно весьма необычное обстоятельство. Надпись на обратной стороне визитке изменилась. Заметив это, Никифор тут же выпрямился, сидя на кровати и посмотрел на визитку повнимательней. На лицевой стороне все было по старому, те же имя и фамилия, та же подпись под ними. Никифор перевернул визитку и снова вздрогнул от удивления. Если бы чернила просто исчезли это не было бы особо удивительно. Фокус с саморастворяющимися чернилами давно стал излюбленным трюком различных жуликов. Но вместо адреса на визитке теперь значилось "Постоянное место жительство неопределенно".

Никифор не понимал, как это может быть? Ведь, адрес видели и он, и Глеб Порфирьевич. Даже, если предположить, что Никифор находился под действием гипноза или допустим чар, со стороны Львовского, то с шефом ничего подобного не могло случиться. Ведь, Львовский не мог знать, кому еще попадет в руки его визитка.

Первым желанием Никифор, было немедленно встретится с Глебом Порфирьевичем и рассказать обо всем ему. Сделать это можно только обратившись к надзирателю в коридоре.

Никифор постучал в дверь камеры. Пожилой и не слишком расторопный служащий с припухшими ото сна глазами, молча выслушал его просьбу и лишь кивнул перед тем как закрыть крошечное окно в двери. Никифор ожидал, что Глеб Порфирьевич откликнется на его просьбу о встрече довольно быстро. И ошибся. Ждать пришлось до самого вечера. Никифор уже дважды успел напомнить давешнему надзирателю о своей просьбе, но тот толком так ничего и не ответил — передал ли он просьбу или же нет.

От волнения Никифор принялся мерить камеру шагами, тринадцать шагов к стенке с узким окном под потолком и столько же обратно, к запертой двери. А ведь, опять чертовщина какая-то? Почему шагов именно тринадцать, могло же быть одиннадцать или двенадцать? Никифор попробовал делать шаги в одну сторону короче, а в другую длиннее. Опять, тринадцать! Да, последнее время с ним явно твориться какая-то чертовщина. Никифор остановился и сел на кровать, чтобы не заставлять себя экспериментировать с шагами дальше.

Визитку он весь день не выпускал из рук, опасаясь, чтобы с ней снова не произошли еще какие-нибудь непредвиденные изменения. Перед ужином, в начале седьмого, он еще раз взглянул на нее. Надпись оставалась все та же "Постоянное место жительства неопределенно". Кем не определенно? Для кого не определенно? Никифор засунул визитку обратно в карман.

Надзиратель принес ужин. Принимая миску и кусок хлеба, Никифор еще раз спросил:

— Глеб Порфирыч ничего не говорил мне передать? Скоро ли он освободится?

Неразговорчивый надзиратель махнул головой, что в равной степени можно было истолковать и "да" и "нет", но потом все же добавил:

— Ожидайте-с! — и захлопнул окно в двери для передачи пищи.