Кыш-Пыш и армия Вия

— Но мне, сначала, необходимо попасть домой, чтобы хотя бы одеться.

— Оденешься у нас, тетушка подберет тебе все необходимое.

Никифор почувствовал, что под словами "все необходимое" имелась ввиду не только одежда.

— К чему такая спешка?

— Я ведь, тебе уже говорила. Нам нужно успеть к Вию раньше, чем он начнет действовать. И судя по всему, у нас осталось не так уж много времени. Теперь, все зависит от тебя.

Никифор открыл было рот, чтобы сообщить, что он еще не готов к встрече с Вием и вряд ли, вообще будет когда-либо готов, но его никто не стал слушать. Они уже мчались по ночным улицам Харькова так, словно за ними гнались все колдуны и чудовища целого мира. Говорить на такой скорости из-за грохота колес о булыжную мостовую и шума ветра в ушах было, просто, невозможно.

В переулке Богдана Чернокнижника их поджидал одинокий фонарь. Они промчались мимо него на полном ходу и круто остановились возле самого крыльца дома номер тринадцать, попутно распугав целую стаю котов. В окнах дома, не смотря на поздний час, горел свет. Похоже, хозяйка, действительно, ждала их.

Входная дверь на крыльце тут же распахнулась, выпуская на порог черного кота. Он встретил их громким мяуканьем, которое, видимо, означало приглашение войти в дом. Никифор сильно волновался, в основном из-за своего внешнего вида — он отчаянно старался посильнее закутаться в плащ, казавшийся ему слишком коротким. Они поднялись на крыльцо и вошли в дом. Маркиз чинно ступал впереди их.

— Хроль, уже здесь? — полушепотом поинтересовался Никифор, когда они оказались в прихожей с большим зеркалом. На свое отражение в зеркале он так и не рискнул взглянуть, памятуя о волшебных свойствах этого предмета.

Лисачка покачала головой.

— Он занят. Прислал стрелу, чтобы мы начинали без него. Обещал обязательно присоединиться.

Никифор едва не упустил на пол свой плащ.

— Прислал что?! Как это — "начинали без него"?! Встретиться с Вием в одиночку? Отвезите меня обратно в камеру. Я не согласен.

Они уже вошли в гостиную, где его последние слова были услышаны госпожой Ведьмой.

— Слишком поздно, молодой человек. Однажды, вы уже переступили порог этого дома, вместо того, чтобы оставить данное вам письмо на крыльце или подсунуть под дверь. Считайте, что в тот момент вы уже сделали свой выбор, а все что с вами произошло после, лишь следствия одного единственного поступка. Если бы не вы, то наверняка, кто-нибудь другой, обязательно пришел бы сюда и принял бы ту самую чашку кофе. Но это были именно вы.

Пожилая ведьма сидела за столом, накрытом для вечернего чаепития и раскладывала пасьянс. В углу, в кресле задумчиво дымил люлькой призрак казака чернокнижника. Сизый дым стекал по его длинным усам и таял без следа.

Никифор неловко мялся босыми ногами на густом ковре, который как он знал, иногда, проявлял свой "пыльный" характер.

— В прошлый раз вы сказали, что действия вашего кофе… снадобья вскоре прекратиться и тогда я, снова, стану самим собой?

— Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. — согласилась Немизида Аидовна — Возможно, через время ваше тело захочет вернуться в прежнее состояние. Но пока этого не случилось, воспринимайте себя таким, каким вы есть сейчас.

Никифор посмотрел на себя. Воспринимать себя таким как он есть — хороший совет. Сейчас он был абсолютно голый, не считая короткого дорожного плаща и наверняка, представлял собой жалкое зрелище. Ах, нужно было слушаться Глеба Порфирьевича и оставаться в камере.

Немизида Аидовна без труда прочла его мыли и повернувшись к Лисачки, сказала:

— Лисачка, не согласишься ли ты, принести молодому человеку что-нибудь из одежды? Думаю, на чердаке у нас найдется кое-что подходящее.

Молодая ведьмочка почему-то загадочно улыбнулась и поспешила по лестнице на верх.

Немизида Аидовна сама налили Никифору чашечку чая из самовара и усадила рядом.

— Вам следует поскорее согреться, чтобы избежать простуды. Судя по всему, вы испробовали на себе действие моей мази? И как вы оцениваете свой первый опыт ночного полета?

Никифор не стал врать. К тому же, перед ведьмой читающей мысли это было бесполезно.

— Не стану скрывать, прежде я никогда не испытывал ничего подобного. Если бы не все прочие обстоятельства, я бы счел это чудом.

— Это и есть настоящее чудо. — согласилась Немизида Аидовна, с мечтательным выражением на лице. — Я до сих пор помню мой первый полет, как будто это было только сейчас. Стоило становиться ведьмой, ради одного такого ночного полета.

Она подмигнула черному коту, который прохаживался рядом, изображая из себя дворецкого из высшего общества. Едва госпожа Ведьма обратила на него свое внимание, как кот запрыгнул к ней на руки и принялся тереться о плечо, мяукая от удовольствия.