Кыш-Пыш и армия Вия

Он замолк и снова стал задумчиво пускать голубые клубы дыма. Никифор же решил, что не при каких обстоятельствах не хотел бы становиться призраком и не иметь возможности ощутить малейшую из человеческих радостей.

— Давайте пить чай. — предложила Лисачка.

Самовар давно уже пыхтел изо всех сил. Чай из него получился на редкость крепким и согревающим. Все сразу же оживились и вспомнили о прекрасном угощении, которое дожидалось их на столе. Никифор с первого взгляда влюбился в розовые пирожные с ванильным кремом внутри. Может быть, все дело в какой-то особой, кулинарной магии Лисачки.

Волкодлак тоже оказался большим любителем сладостей и они с Никифором весь вечер соревновались в поедании пирожных. Единственный кто оставался безучастным ко всем угощениям был Пан Богдан. Он продолжал с усердием смоктать трубку, а вместо чая налил себе в чашку какую-то мутноватую жидкость из своей фляги. Эти действия он пояснил следующими словами:

— Нема ничого краще чарочки крепкой горилкы.

Немизида Аидовна завела с ним долгий разговор о тридцати трех способах приготовления зелья от изжоги. При чем, большая часть их "разговора" происходила без слов. Сначала Никифор решил было, что госпоже ведьме известен язык глухонемых. Но как оказалось, своими жестами Немизида Аидовна создавала в воздухе образы, которые желал показать, затем эти образы таяли без следа. Пан Богдан следил за ней и вместо ответов создавал свои образы, сплетая их из дыма трубки. Кажется, при жизни он и впрямь был сведущим в различных тонкостях магии и алхимии.

Присутствовать при таком "немом" разговоре было для Никифора крайне занимательно. Они переглядывались с Лисачкой и молодая ведьмочка пару раз дарила ему свои улыбки. Набравшись храбрости, он тоже рискнул создать свой собственный образ. С первого раза у него ничего, конечно, не вышло. Никифор попытался снова, старательно копирую жесты госпожи ведьмы и через некоторое время сумел послать Лисачки корабль, плывущий под полными парусами. Лисачка тут же включилась в игру и направила корабль в арку, в форме сердца.

Вообщем, все было хорошо до того как Никифор решился спросить у госпожи ведьмы:

— Немизида Аидовна, я хотел бы узнать, как долго мне придется, находится, в моем нынешнем облике? Не то, чтобы мое нынешнее состояние доставляет мне неприятности, но поймите меня правильно, я должен вернуться на свою службу, а там меня отказываются узнавать, даже Глеб Порфирыч.

Возникла долгая пауза, во время которой Немизида Аидовна испытывающие посмотрела на Никифора через пенсне, а Лисачка наступила под столом ему на ногу.

— Ведь, ваши чары в скором времени должны рассеяться, не так ли? — переспросил он, уже не настолько уверенный в ответе.

— Понимаешь ли, Никифор… — ведьма неожиданно заговорила с ним очень вкрадчиво, от чего он еще больше забеспокоился. Никифор хорошо знал, что именно таким тоном врач обращается к пациенту, когда хочет сообщить ему о неизлечимой болезни.

— …Это очень странно, что ты до сих пор не вернулся в свой прежний облик. Такое, конечно, случается. Очень редко, но случается. Твой организм, неожиданно, воспринял магию гораздо сильнее, чем мы ожидали. Вероятней всего, ты сможешь вернуться в свой прежний облик, но это займет гораздо больше времени, чем несколько дней.

— Сколько? — вскричал Никифор, начиная терять над собой всякий контроль. — Месяц, год или может быть двадцать лет?

Ведьма совершенно спокойно пожала плечами.

— Понятия не имею. Будем надеяться, что двадцать лет тебе ждать не придется.

Чувствуя себя окончательно разбитым, Никифор уронил голову на руки и тихо спросил:

— А как же моя служба? Я не могу не являться на нее целых двадцать лет? Мои институтские друзья и просто знакомые, которые не узнают меня теперь? Я все потерял.

Немизида Аидовна молчала, зато Лисачка попыталась успокоить его.

— Было бы из-за чего расстраивать, Ники. Твой Глеб Порфирыч скорее всего обычный полицейский зануда, а служба в жандармском управлении сплошная скука. Взгляни на все с другой стороны. Тебе дали второй шанс. По сравнению с собой прежним, ты обладаешь несомненными преимуществами. — она едва заметно вспыхнула румянцем на щеках. — А главное, для тебя открыты ворота в мир волшебства. Согласись, раньше ты только мог мечтать о таком. Да я больше чем уверенна, если сегодня ночью ты станешь собой прежним, то завтра ты прибежишь к нам и попросишь снова заколдовать тебя.

Надо ли говорить, что Никифор был, не совсем, согласен с ней и слова молодой ведьмочки еще больше разозлили его.

— Мечтать о том, чтобы из зеркала на меня всякий раз смотрел совсем незнакомый мне тип? — выкрикнул он. — Знаете, как все это называется? Попытка отравление должностного лица, при исполнении служебных обязанностей. А это, между прочим, уже попахивает каторгой. Завтра же я пойду в Жандармское управление и обо всем расскажу Глебу Порфирычу.

Лисачка надула губки, а Немизида Аидовна холодно сказала: