КЖД III (СИ)

— Видал такие? — она показала Гарзу стрелы.

— Только слыхал, госпожа, — Гарз внимательно разглядел находку, поднял на неё вопросительный взгляд. — Что же нам теперь и от темников улепётывать надо будет?

— Не просто улепётывать Гарз. Вспомни, две недели назад на нас их разведчики вышли. А месяц тому назад мы следы их отряда видели у своей стоянки. Совпадение, думаешь? Как-то они нас выследили. Но как? И зачем?

— Хм. Что-то я сомневаюсь, что мы им могли подпортить репутацию, и что они могли на это обидеться. Приняли нас за своих же дезертиров? Пытаются убить другим в назидание?

— Не-е-ет, — протянула Мерроу. — Чуйка говорит мне, что тут есть что-то ещё. Отправь своих шнырей в пару-тройку соседних городов, пускай слухи послушают, да себя не выдадут. Что-то происходит, и я не хочу, чтобы нас втянули в это дерьмо. А Томмета поставь следить за постами. Строго. Пускай стреляет, если увидит, что кто-то оплошал или уснул.

— Думаешь, прижать нас хотят, госпожа? — помрачнел Гарз.

— Да когда мы по-другому жили? — скривилась Мерроу. — Только вот они пожалеют, если решаться. Пёс мой где? Со вчера не видела.

— Честно? — Гарз снисходительно поднял брови.

— Честно, — кивнула ему Мерроу, Гарз вздохнул.

— Эта адская гончая убила оленя. Не то, чтобы здорового, но здоровее себя раза в три точно. И пытается притащить его сюда… Дело идёт медленно, я поставил на то, что к вечеру сдаться и прибежит. Но Томмет ставит на то, что она уже послезавтра зароет тушу где-то в проходе, и что она будет вонять, и что мы будем о неё запинаться.

— Короче, развлекается? — Мерроу улыбнулась.

— Ну как обычно, госпожа. Нас не жрёт, и на том спасибо.

Поводок натянулся, и Кальдура потащило прочь. Он неожиданности он потерял равновесие и едва не упал. Тихо зашипел, на что Мерроу не обратила никакого внимания. От неудачного шага его колено заныло.

***

Обедали на вершине скалы — почти что плоской площадке под небольшим углом. Высота по сравнению с тем, что видел Кальдур, на Северных Пиках была просто смешной, но ему всё равно было не по себе от воспоминаний. Кусок не лез в горло, колено разнылось ещё сильнее. Вслед за ним забеспокоились и шрамы по всему телу Кальдура, боль от них обострилась настолько, что впору было ожидать бури.

Кальдур жевал хлеб и смотрел на горизонт. Стояла безветренная, солнечная и жаркая погода, на небе ни облачка.

— О чём задумался, щеночек? — спросила Мерроу, отхлебнула вина из бокала и утёрла рот платком. — Скучаешь по старым кандалам?

— Я бы не сказал… госпожа.

— Значит, тоже чуешь, — ответила она и тоже посмотрела на горизонт. — Что-то приближается. Что-то плохое. Что-то хуже меня.

Закончили есть в молчании. Мерроу приказала ему сидеть на месте, а сама снова отправилась на обход дозорных. Ей было неспокойно.

Как только она ушла из укрытия показалась Италия. Не поднимая глаз, она дошла до места их пикника, начала собирать посуду и продукты.

— Тебя тут… обижают? — спросил Кальдур, отвернувшись от неё, чтобы она не так напрягалась.

— Не всё, — тихо ответила девушка. — Есть и хорошие, и плохие. Сама виновата.

— Ты не виновата ни в чем, — шепнул Кальдур. — Хочешь, чтобы всё это закончилось?

Девушка вздрогнула.

— Я не хочу умирать. И не буду так с собой поступать.

— Я не об этом, — удивлённо пояснил Кальдур. — Я о том, чтобы выбраться отсюда. Это старая крепость по сути. Может, тут есть какие-то тайные ходы? Или может, ты знаешь, где они держат коней? Даже может, кормишь их и они тебя знают?.. Одна ты уйти не сможешь. Но если я помогу тебе…

— Нет! — тихо взвизгнула девушка. — Отстань от меня! Все вы так говорите!

***

Остаток дня он провёл в покоях Мерроу.

Она привязала его к кровати, оставив поводок достаточно длинным, чтобы он мог бродить по комнате и ходить в ведро по нужде. Но это не требовалось, Кальдур неплохо умел просто ждать и ничего не делать. Сама Мерроу в не самом приятном расположении духа удалилась и не возвращалась до самого вечера.

Когда она вошла в комнату и швырнула сумку с вещами на стол, Кальдур вздохнул, поднялся с кровати, откинул занавеску, ведущую в комнатку с ванной и стал раздеваться.

— Нет, — остановила его Мерроу. — Не сегодня. Я устала. Помоги мне раздеться.

Он послушался, снял с неё одежду и принёс ей чистую рубашку. Она выглядела измотанной, но Кальдур знал, что её тело не могло устать, не используя доспех. Эта была усталость от ноши, которая она несла в мыслях или в сердце.

Эта картина вызвала у Кальдура короткую улыбку, слишком много было иронии в разнице их ответственности, и борьбе, которую они вели. Впрочем, под её внимательным взглядом его улыбка быстро стёрлась, и он почувствовал себя неловко, вспомнив, что Мерроу обещала сделать с ним ночью нечто неприятное.