КЖД V (СИ)

Века сменяют века, а его жатва продолжается.

Он всё крепнет, становится твёрже алмазов, всё больше осязает мир вокруг и самого себя. Чем больше он поглощает саблезубых людей и их многочисленных врагов, тем больше он становится похожим на них. Его мысли и чувства больше не такие резкие, он всё чаще путается в них, всё сильнее испытывает то, что испытывают они. И ему не нравится такая цена могущества.

Он ищёт выход, но никакого выхода нет. Потому что таков порядок вещей. Сильные поедают слабых и становятся только сильнее. Во всяком случае так должно быть, если он всё понял правильно. А с последствиями своей диеты он разберётся позже. Его развитие и созревание всё ещё продолжается, и совсем неясно, чем он станет в конце своего пути.

Он думает, что самый сильный.

Пока однажды нечто ещё более непостижимое и твёрдое не выслеживает его в чистом поле, не берёт его за горло золотистыми когтями, и не показывает, что такое настоящая грубая сила.

Их схватка такая чудовищная, что весь остальной мир замирает и прячется.

Впервые он чувствует уколы страха за свою жизнь. Его противник сильнее, пусть и не познал ещё ясность разума и поглощён буйством внутреннего зверя. Он пытается взять его хитростью, но грубая сила берёт верх всё равно.

Он слабеет.

И в миг самый близкий к смерти, где-то у кромки лезвия страха за свою жизнь, он чувствует что-то ещё. Странное и почти неподдающееся описанию, но такое же сильное, как и сама смерть.

Влечение.

Желание.

Страсть.

Голод.

***

— А это что у тебя торчит?

Он проснулся резко, от такого знакомого и родного удара тонким локтем под рёбра. Захрипел, попытался собрать глаза в кучу и на секунду даже испугался за Розари. Она сидела рядом, вся взъерошенная, со странным блеском в глазах, не понятно было, что она задумала и о что у неё внутри, но, по крайней мере, она не дрожала и не выглядела печальной.

— Вы, мужики, конечно, совсем пришибленные, — тихо запричитала она, смотря на него будто он сделал что-то мерзкое. — Мы тут погибаем, истерзанные все, друзей всех потеряли, а ты во снах своих извращенских бабёнок жамкаешь по углам. Вот как это?

— Я этим совсем не управляю! — Кальдур покраснел и поспешил перевернуться на живот. — Да и не бабы мне снились!

— А что? — Розари запнулась и в глазах её проступил интерес.

— Не знаю... даже... — Кальдур смутился. — Мешанина какая-то. Чудовища. Схватки. Даже описать не могу.

— И-у-у, ну ты и извращенец! — она скривилась так, будто откусила лимон.

— Вовсе никакой я не извращенец! Это просто кошмары!

— И у тебя на них стоит!

— Вовсе нет!

Он улыбнулся сквозь смущение и багровый румянец. Просто на лице Розари опять проступила садистская и издевательская усмешка, и от этого Кальдур почувствовал себя почти что дома.

Пока они смеялись к ним подошёл темник, буркнул им что-то грубое и явно оскорбительное, поставил поднос на землю, просунул им сквозь решётку немаленький кувшин и пару мисок, в которых в которых ещё бурлило странное варево, не такое уж и противное с голодухи.

Ложек никто не предложил, но их это и не смутило. Подношение выглядело волшебством, совершенно заворожило их, заставило забыть обо всём. Переглянувшись, они синхронно встали, подошли и с толикой недоверия подняли тарелки. Пахло едой, даже мясом что было совсем фантастическим. Ловко работая пальцами, дуя на них, чтоб не обжечься, и даже боясь, что наваждение покинет их, они расправились с пищей за пару минут.

— Ох. Это они вовремя, — Розари погладила свой живот. — Уже совсем неприятно было терпеть. В былые времена это бы стоило помилования целому отряду темников. Чёрт, я бы их всех домой отпустила сейчас. Даже если отравлено — мне плевать. Оно того стоило.

Кальдур ухмыльнулся, наполнил чеплашку водой из кувшина и неспешно напился, представляя себе наваристый суп в качестве второго блюда. Металлический привкус во рту отступил, живот больше не бурчал и занялся делом, по телу распространилась приятная теплота и расслабление, и впервые за долгое время Кальдур почувствовал себя не так уж и паршиво. Розари немного поизучала его метод , посверкала в его сторону прищуренными глазами и тоже последовала его примеру. Насытившись она отбросила миску в сторону, будто была королевской чемпионкой на каком-то пире, только что осушила на спор огромный кубок, издала победный звук и завалилась на прутья.

— А Анижа тебе снилась, извращенец? — спросила она с ехидством, но без особой подколки, икнула, зажала рот рукой и смутилась сама.

— Наверное, — Кальдур пожал плечами и правда попытался вспомнить. — Мы часто были рядом и вообще много провели времени. Думаю, снилась. У нас так часто бывает.

— Так-то и мы с тобой немало времени провели вместе, — она нахмурилась и снова скривилась. — Стоп. Фу-у-у. Я что тоже тебе снилась?

— Эм, — во рту Кальдура снова пересохло, но ответить он не успел.

— Я что... слишком много тебя била? — Розари поморщилась с досадой и отвращением. — Вот вы, мужики, конечно, создания странные... Морокай явно пытался вас извратить. То ли у Него вышло, то ли вы вышли слишком мерзкими, что Он отказался от дальнейших попыток.