КЖД VI (СИ)

Спокойные ночи на этом закончились. По ночам стиснутая челюсть гостя часто открывалась для леденящих душу нечеловеческий воплей и даже какого-то подобия лая. Хенен не могла спать под такое, на два дня ушла в горы и вернулась вся с обмороженными руками, но добывшая нужной травы. И теперь перед сном варила ему горький пахучий чай для того, чтобы он спал глубоко и без снов.

Это помогало не всегда и в одну из ночей, после череды криков, Гвиндан услышал, как ударилась дверь. Он вздохнул, перевернулся на другой бок и весь съёжился под взглядом только что проснувшийся Хенен.

— Разыщи его, — приказала она. — Пока он не замёрз!

— Он сам ушёл, никто его за уши не тянул, — запричитал Гвиндан. — Там уже не так холодно, проветрится немного, может возьмёт себя в руки...

— Му-у-уж!

— Но там же темно, хоть глаза выколи! Я сам околею, пока буду искать его!

— Му-у-у-у-уж!

Со вздохом Гвиндан поднялся и пошёл одеваться. Плохой погодой горца не удивить, но ни один горец не скрывал, что предпочтёт им пышущий жаром очаг или летнее солнце. Снега ещё было достаточно, а ветер стоял такой, будто горы обиделись и хотели слизать с него кожу. Он спустился с их холма, снова поднялся, нарезал несколько кругов, и только в сумерках нашёл следы гостя.

Путаная дорожка то и дело сворачивалась спиралями, уходила то влево, то вправо, даже несколько раз поворачивала назад, но она закончилась у отвесной стены, ведущей на одну из вершин. Гвиндан потратил немало сил и ругательств, чтобы забраться вслед за гостем, и нашёл его стоящим у обрыва.

— Жа, жа-а-а, ни-и-и, жа-а-а, — бормотал гость, дрожа от холода. — Рора, за, ри, ро...

Он не собирался карабкаться дальше, высоты было достаточно, чтобы закончить путь короткой дорогой. Гвиндан устало воздохнул, попытался успокоить сердце, выдержал безумный взгляд гостя и попытался не дрожать от порывов ветра.

— Там ничего нет, — спокойно произнёс Гвиндан. — Но это не беда, ведь и тебя не будет. Так?

— За... Ри...

— Камень точит воду, ветер точит горы, а жизнь точит человека, — Гвиндан вспомнил слова отца, который наставлял его и попытался повторить хотя бы с тысячной долей мудрости своего предка. — Чтобы там с тобой ни было ты — это ты, а твой путь — это твой путь. Ты прошёл его и оказался здесь. Что будет с тобой дальше я не знаю, может самое страшное позади, а может быть и нет. Если бы ты хотел прыгнуть, ты бы не думал, и я бы тебя никак не остановил... Знаю только одно, друг мой. Чашка горячего чая от моей жены куда лучше, чем лежать костьми в этом холоде вечность, пока ветер не сточит и их. Пойдём домой. Жена растопила очаг. Погреемся у него.

Гвиндан протянул руку гостю, а тот вздрогнул так, будто Гвиндан хотел ударить его.

На секунду Гвиндану показалось, что гость покачнётся и шагнет в пропасть, но тот остался стоять. Взгляд его сменился осмысленным, он ещё раз посмотрел вниз, потом на Гвиндана, он кивнул и взялся за руку.

***

Зима была длинной, даже через чур, но всё же медленно уступала весне.

Когда гость окреп достаточно, чтобы мог сам сходить до туалета, Гвиндан не выдержал и с молчаливого согласия жены натопил ему целую бадью снега. Заставлять гостя принять ванну особо не пришлось, но Гвиндана кольнула совесть, когда гость оголился и снова показал свои шрамы. Они покрывали всё его тело и лицо, словно много веков он был доской для рубки мяса или древом, в которое попала молния.

Хенен была нежна с ним, но каждое прикосновение губки заставляла гостя вздрагивать и ещё сильнее скрежетать зубами, словно он весь состоял из нервов. Гвиндан наточил свой самый острый нож, взбил мыльную пену и побрил его так, как побрил его дед перед свадьбой, чисто и гладко, не нанеся ему ни единой новой раны. Хенен поколдовала над его непослушными волосами, и им обоим результат понравился.

Гость не захотел смотреть на себя в зеркало, но точно почувствовал себя лучше.

***

— Так и не говорит? — со вздохом спросила Хенен, натирая тарелку.

— Наверное, взял какой-то обет, — пожал плечами Гвиндан. — Или его горе забрало у него речь... А хотя... Было кое-что. Он несколько раз бормотал что-то бессвязное. Не знаю о чём. Давеча я рассказывал ему о том, что случилось у горы Ногх, сколько людей там погибло... Он остановился, так посмотрел на меня... аж кровь в жилах застыла. Но ничего не сказал. Только горы знают, через что он прошёл. Что-то нечеловеческое там. Чёрное. И интересно мне, и ой как не хочется туда лезть.

— Всё думаешь, что он дух?

— Нет... но думаю он видит их, каждый день. Замечала, как иногда он пялиться в пустой угол или наоборот вдруг отводит взгляд, будто бы увидел, что-то очень неприятное?

— Замечала, — Хенен скривила губы. — И голоса слышит...

— Да уж. Беда.

— Не такая уж и беда, — Хенен криво ухмыльнулась.

— В деревню его сводим? Покажем шаману?

— Нет. Есть у меня идея получше.

Гвиндан непонимающе уставился на неё, а потом его глаза широко раскрылись.

— Он же чужак!