Л.П. Берия и ЦК. Два заговора и «рыцарь» Сталина

Но прокурор! Он-то подчиненным Берии и Меркулова не был! А «Лаборатория-Х», как известно, работала с 1937 по 1948 год. Одиннадцать лет. За такой срок, даже если «подопытных кроликов» брали из одной тюрьмы, надзирающих за тюрьмой прокуроров, которые подписывали расстрельные акты, сменилось явно больше одного. Только вот уговорить прокурора согласиться на совершение такого преступления совершенно невозможно, если, конечно, прокурор не туп, примерно как прокурор Сухомлинов. Первый же вопрос, который сам себе задаст прокурор: а зачем ему это нужно? Чтобы потом на себе испытывать эффективность снотворных средств, потому что без них ему будет плохо спаться? У нормального человека в голове сразу начнет крутиться схема: «Не дай бог, у этих «экспериментаторов» сбежит «расстрелянный» да совершит после побега преступления (а если тяжкие или особо тяжкие преступления?), а потом его поймают и выяснится, что он «расстрелянный», а я акт подписал… У-у-у-у!» Берия же не будет объяснять каждому, что это «кролик», он поступит просто: арестует за содействие побегу самого прокурора и остальных фигурантов, да их самих для опытов использует. Похоронят, как умерших от испуга на допросе.

То есть прокурора можно было вынудить согласиться, либо надавив на него компроматом, либо письменным приказом вышестоящего прокурора. Почему письменным, думаю, объяснять не требуется? А тому это надо? Тем более прокурор НКВД не подчиняется, а над ним надзирает.

Вот весь этот геморрой с «подопытными кроликами» представьте! И сколько людей придется посвятить в эту «государственную тайну»!

Ведь чего проще: выявили гада-контрреволюционера, по которому веревка плачет, подъехали к нему на улице на большой черной машине с надписью на будке «Хлеб», загрузили в нее контрреволюционера, отвезли на Лубянку, в эту самую лабораторию…

Вот только потому, что в письме Пэ Баранова нет даже намека на содействие преступлениям Берии, Меркулова и Майрановского со стороны прокурорских работников, которые должны были участвовать в фальсификации актов о приведении приговоров в исполнение, это письмо является филькиной грамотой, состряпанной человеком, который даже не имел представления о том, как расстреливали в СССР преступников.

Более того, самое смешное, что Пэ Баранов утверждает – отравленные были осужденными, но вот имена и фамилии их неизвестны! Это письмо не в ЦК КПСС. Это письмо в центральный комитет партии олигофренов! Если имена убитых неизвестны, то каким образом стало известно, что эти неизвестные были осуждены?

Но это еще не все в истории с «Лабораторией-Х». Военный прокурор Сухомлинов тоже на нее внимание обратил, разбираясь со следствием над В. Меркуловым. Но так как Сухомлинов был из той прокурорской помойки, которая замутила катынское дело, то он, разумеется, сам воняет помойкой. Вот эта вонь: