La convalescence, или Исцеление

В прошлый раз, когда я видела снег в Питере, был конец декабря. Я заехала в город на пару дней перед отъездом на семестр во Францию и с трудом смогла вписать в свои планы встречу с группой – в самом деле, уже тогда это было новогодним чудом. Ты тогда задержался, и твою пиццу с пармской (по чьему-то выражению, «пермской») ветчиной заказывала я – и очень радовалась, что нам таки удалось выкроить день для новогодних посиделок.

И все же тогда еще почти ничего не началось, иначе до чего тяжело было бы уезжать на полгода так далеко! Теперь грустно думать даже о зимних каникулах, а потом о семестре с одним занятием в неделю. И это при том, что в выходные мне ощутимо легче, а ни один учебный день за последнее время не обошелся без срыва.

Я объясняла это ощущение Е.А. через избитую метафору зависимости (хотя мне-то откуда знать): сразу после занятий начинается абсистентный синдром, когда даже ничего не хочется, только больно и беспросветно тяжело. Но и в момент встречи я чувствую себя подавленной – только в те редкие секунды, когда удается поймать твой взгляд, увидеть улыбку и все, что я уже перечисляла, происходит всплеск эйфории и эстетического восторга, и я не знаю, куда деть глаза, чтобы это не стало очевидно и тебе, и остальным.

До чего же банально.

«А вы садитесь подальше!» – проницательно предложила Е.А.

Ну да, тогда я совсем уж незаметно буду садиться так, чтобы краем глаза наблюдать за тобой – быстрыми ударами пальцев по клавиатуре, резкими движениями рук, когда с плеч сползает куртка («снимайте пальто, здесь вам не изба-читальня!»), перекладыванием футляра для очков с места на место, вправлением карандашей под резинку (и зачем таскать столько карандашей с собой?!). Так я и сажусь на некоторых предметах, и удивительно, что никто еще не сравнил меня с подсолнухом.

Проще всего на парах в «Катакомбах», где можно сесть прямо за твоей спиной и с умным видом внимать преподавателю, ловя каждое твое движение. Зато вечером возникает беспокойство – останешься ли ты до конца дня или сбежишь раньше на работу?

И совершенно особенное ощущение появляется в угловой кабине кабинета 8сн (вот уж в самом деле «Седьмое небо»!). Из нее хорошо видно первую, ту самую, заколдованную кабину, и когда заканчивается видеоролик, можно выдохнуть и бросить взгляд на тебя – а ты продолжаешь беззвучно говорить, сопровождая свои слова ровными движениями рук, а затем молниеносно срываешь наушники. Через пять минут Е.А. снова будет превозносить тебя и в шутку упрекать за какую-то ерунду, а ты – отнекиваться и перечислять, что именно у тебя не получилось. Ложная скромность? Внезапно прорывающаяся самокритика? Кто же скажет, если твой перевод не слышно!

Потом ты снова наденешь наушники, уже свои, и исчезнешь на три дня – если только в беседе за это время не появится интересных тебе тем. Поэтому я пишу туда все чаще, задавая вопросы, отправляя напоминания…

Теперь удивительно вспоминать, что год назад мы с тобой даже немного переписывались, пусть и на совершенно светские темы, и гораздо больше разговаривали в университете. О себе ты будто и не молчал, но говорил в довольно общих чертах – о невоспитанном коте, которого завела сестра, о мультсериале, стикеры из которого ты присылал в чат, о стажировке в Риме, о любимой кофейне, про которую ты даже делал доклад в прошлом году, пока меня не было…

Поразительно, как устроена память. В самом начале сентября я услышала, как ты говорил о той кофейне, но почти не придала этому значения, однако около месяца назад ноги принесли меня на Фонтанку, и я, нервно посмеиваясь, стала просматривать названия всех ближайших заведений на карте. Оказалось, что та самая кофейня – едва увидев, я узнала название, – находилась буквально в квартале от меня. Я невольно зашла туда, осмотрела интерьер и села в самом стратегически удобном месте, откуда было видно проход в соседний зал и кассу. Атмосфера мне скорее не понравилась, но я упрямо сидела около часа, слушая болтовню студенток соседнего вуза – того самого, где ты учился на бакалавриате. Ты так и не пришел. «Что ж ты врал, что буквально живешь там!..».

Я не учусь на своих ошибках. Через несколько дней после этого я снова зашла туда по дороге из архива, но и на этот раз тебя не встретила. А ведь не факт, что я бы рискнула показаться тебе на глаза, даже если бы ты появился! Страх быть навязчивой, дать понять, что я «сталкерю» дорогого мне человека, преследует меня уже много лет, борясь с надеждой хоть на короткую встречу. Последний раз я уступила этому желанию в прошлый четверг, когда после пар мне нужно было ехать в центр – я выбежала из университета раньше всех и встала на остановке через дорогу от Кунсткамеры, а потом, увидев тебя в толпе, заулыбалась, как дура, не вполне понимая, заметил ли ты меня.