Ла Элиза

Про Кристиана Элиза ничего не слышала, он не приехал к другу на свадьбу. А у Диего спрашивать она не стала. Предпочитала забыть прошлое и начать создавать свое будущее. Она так и хотела, но…

Элиза поднялась к себе в комнату, опять встречаясь с изумрудными глазами на белом ватмане. Они встречали ее, провожали, она видела их, когда ложилась спать и когда просыпалась утром. Рисунок был прикреплен к мольберту уже пять месяцев. Сначала она сорвала его, взяла новый лист и с наслаждением принялась писать зимний лес. Но работа быстро застопорилась.

Приходилось искать вдохновение, гуляя по лесу. Весной листья на деревьях и трава начали оживать, но даже это не стало стимулом. Поэтому она погрузилась в работу, занималась исключительно отелем, чем радовала отца. А на мольберт прикрепила последний рисунок – глаза цвета изумруда с темными крапинками, обрамленные густыми черными ресницами. Это единственное, что осталось от Криса – набросок, который был написан еще тогда, когда он был в Англии, рядом с ней.

– Элизабет!

Голос матери звучал очень громко. Элиза покинула комнату и направилась в гостиную, откуда и доносился этот голос.

– Элизабет! Тебе подарок!

Мама и Кейт, которая недавно приехала из Лондона после учебы, склонились над столом, на котором стоял деревянный ящик. При виде Элизабет они выпрямились и переглянулись.

– Элиза, открывай скорее, нам ужасно интересно! – выпалила Кейт и улыбнулась в предвкушении: сестре впервые что-то прислали!

– Откуда он? – недоуменно спросила Элиза и подошла к столу.

Ящик был не слишком большой и без единой надписи.

– Его принес курьер, но он ничего не сказал, – ответила Кейт.

Все устремили взгляд на Элизабет, а она уже боялась открывать ящик. Может, последний привет из тюрьмы? Рик Картер перед смертью отправил какую-нибудь гадость? Ничего удивительного.

– Ладно. – Она набрала полные легкие воздуха и тут же выдохнула. – Чем мне открывать?

Кейт протянула ей тонкий нож, Элиза усмехнулась: они уже почти вскрыли ящик, но в последний момент взыграла совесть. Это позабавило Элизу.

Она поддела крышку, и та легко поддалась. Внутри был ворох стружки. Что же там спрятано? Элиза не побоялась просунуть руку в ящик и извлекла бутылку вина с этикеткой, которая была ей до боли знакома.

Это ее рисунок: тропическая зелень, водопад, мужчина под струями воды и девушка, наблюдающая за ним.

Надпись вогнала ее в краску. «Ла Элиза». Сердце заныло, а на глаза навернулись слезы.

* * *

Всю весну Кристиан трудился на плантации: избавлялся от вредителей, сорняков и подкармливал кустарники, чтобы они дали щедрый урожай. Ему помогали рабочие – они даже взяли большую часть забот на себя.

Диего занялся ресторанным бизнесом в Англии, и теперь друзья встречались крайне редко. Зато все чаще к Кристиану наведывалась Лусия, которая постоянно сталкивалась с Гунари.

– Нет дороги назад, – шептала ей цыганка, но Лусия лишь скалилась и шла прямиком к Кристиану.

Но тот по-прежнему ее не замечал, копаясь в земле, подрезая побеги.

– Я бросила Карлоса.

– Очень рад за него, – язвил Крис, занимаясь своим делом, даже не поворачивая голову, чтобы посмотреть на бывшую жену.

А какой смысл на нее смотреть? Она не вызывает в нем никаких чувств. А раньше? Любил ли он ее когда-нибудь?

Он часто об этом думал, особенно вечерами, когда разъезжал верхом на лошади по плантации. Конечно, любил, но как-то по-другому, по-юношески, окрыленный слепой любовью. Не такой, как…

Произносить имя другой девушки в его доме запрещено. Ее уже нет здесь – и не будет! Надо двигаться дальше.

Уже наступило лето, а она до сих пор являлась к нему во сне. И как ее забудешь, когда картина с водопадом висела в спальне, и она же была этикеткой на всех бутылках с вином из «изабеллы». Значит, любовь еще не скоро пройдет. А если имя Элизы будет ассоциироваться с вином Кристиана, то от нее вообще не избавиться. Но, как ни странно, избавляться совсем не хотелось. Напротив, хотелось думать о ней постоянно.

– Ты слышишь меня, Кристиан? – жужжала над ухом Лусия. – Я свободна!

Он привстал с земли, неспешно отряхнул комья со штанов и посмотрел на бывшую. Теперь перед ним стояла истеричка, раздражающая фурия, которая даже жалости не вызывала. После развода Кристиан старался не уподобляться ей в манерах и общался сдержанно, но сейчас она его очень разозлила. Навязывает себя, как продажная женщина. В общем, она всегда таковой и являлась. А он был слепцом!

– Говорят, что в жизни нам выпадают испытания, чтобы мы осознали ценности и расставили приоритеты. Ты, Лусия, – самое легкое испытание, хотя мы прожили целых пять лет. Я хотел бы сказать, что жалею о тех годах, проведенных с тобой под одной крышей, но не могу, – и он улыбнулся, – потому что я кое-что понял: любовь не была сильной… она стала лишь репетицией перед чем-то большим.

Лусия изумленно разинула рот, в кустах кто-то захихикал. Это были цыгане, которые быстро притихли, когда поняли, что их заметили.