«Ла» — охотник. В небе Донбасса

…Уже потом, когда Виктор диктовал свои перлы Тане и смотрел, какие четкие и красивые линии выходят из-под карандаша Лены Шульги, ему закралась мысль вставить туда и рисунок самолета будущего, кому надо – поймут, а не поймут – и не надо, но потом все-таки решил не рисковать.

Глава 6

…Море монотонно шумело. Мелкие невысокие волны накатывали к самым ногам, разбиваясь о серый глинистый берег. Они были настолько мелкие, что казалось, будто стоишь у колхозного пруда, и лишь громадное, до горизонта, зеленое зеркало залива говорило, что это не так. На берегу валялся мусор, ломаные камышовые стебли, дохлые рыбки – «бычки». Воняло тиной. Толпа людей, сгрудившаяся у полосы прибоя, смотрела, как носятся над водой чайки, как подходит рыбацкий баркас.

– Какое здесь море не такое, – сказала Таня, – вот когда в Адлере… – она вдруг глянула на стоящего рядом Виктора и осеклась, замолчав на полуслове.

– Рассказывай, чего вы с морем сделали, – засмеялся Ларин, – ты ведь у нас из этих краев, да? У тебя тут родни не осталось? А то неплохо бы сейчас сальца копченого, да под домашнюю перцовку…

Виктор коснулся воды рукой. Море как море. Здесь оно всегда было таким. Мелким, пресным, теплым. Отличие было только в том, что еще позавчера здесь были немцы, а сегодня правит уже советская власть. И он никогда не думал, что военные дороги занесут его в город, в котором ему доведется жить через шестьдесят с лишним лет.

– У вас и такого нет, – огрызнулся он на Славкину реплику, – живете там, на своем болоте, дальше соседней кочки не видите. – Вообще я ростовский, – припомнил он натуральную саблинскую биографию, – и детдомовский. А значит родни у меня никого, а значит, ты не только без моря, но и без сала останешься…

Среди однополчан послышались смешки.

– Кто желает искупаться – дерзайте прямо сейчас, вода теплая.

Самойлов – самый нетерпеливый – разделся быстрее всех и с веселым гиканьем бросился в воды залива. Он бежал, поднимая кучу брызг и смешно раскачиваясь, отдалился уже метров на пятьдесят, но море не поднялось даже до уровня его колен. Остальные весело гомонящей толпой двинулись следом. Виктор в воду не полез, остался на берегу, наблюдая за сослуживцами.

Сегодня Шубин расщедрился, дав летчикам третьей эскадрильи увольнительную на день. Как-то незаметно к ним присоединились работающие оружейниками и механиками дамы сердца некоторых из пилотов, потом добавились просто знакомые – в общем, первоначальное количество уходящих в увольнительную выросло вдвое. Ну, и само собой, большая часть уходящих в город почему-то примкнула к Виктору и теперь сопровождала его.

– А ты почему не купаешься? – спросила Таня. После того как Саблин побил Антипова, да и во время перепечатывания конспектов, они немного сблизились, по крайней мере, стали нормально общаться.

– Может, потом, – он, щурясь, посмотрел на припекающее солнце, – да и купаться лучше не здесь…

– А где лучше купаться? – Таня разулась, прошлась по кромке воды, а потом плюхнулась рядом с ним. Виктор скосил глаза на ее голые колени, левую украшала подживающая ссадина. Она перехватила его взгляд, и в глазах у девушки заплясали уже знакомые ему бесенята.

– Тут залив, а купаться лучше в море. – В ее глазах можно было утонуть. Он отвел взгляд, но тот нагло задержался на выглядывающих из-под юбки коленях, потом, словно живущий собственной жизнью, осмотрел расстегнутый ворот ее гимнастерки, снова пополз ниже… Таня почему-то покраснела. «Интересно, – подумал он, – если я сейчас возьму ее за руку, она вырвется или нет?»

– Командир, – закричал из воды Рябченко, – пойдем купаться. Водичка блеск.

От его крика Таня вздрогнула и даже немного отодвинулась. Виктор решил, что бывший ведомый замечательно умеет делать мелкие пакости…

– Пойдем? – спросил он Таню. Искупаться не мешало. В городе с водой было не очень, и такой способ помыться было грех не использовать. Он думал, что она откажется, но девушка согласно кивнула и принялась раздеваться. Даже в некрасивом, явно самодельном закрытом купальнике она смотрелась великолепно. Виктор засмотрелся и едва не оконфузился. В воду пришлось нестись, обгоняя Таню.

Обсохнув и зарезав пару арбузов, компания отправилась бродить по городу. Война здесь напоминала о себе на каждом шагу: многие дома зияли выбитыми стеклами, некоторые были брошены, кое-где попадались засыпанные воронки бомбежек. Виктор не узнавал города. Нынешний Таганрог в сравнении с городом будущего больше напоминал призрака.

Призраками выглядели и местные жители. Многие из них больше походили на тени. Впрочем, в толпе мелькнуло и несколько упитанных физиономий, и Виктор почему-то решил, что они работали на немцев. Улицей они дошли до городского парка, но здесь ничего примечательного не оказалось. Бригада рабочих выковыривала из земли кресты – как оказалось, здесь, практически в центре города, было немецкое кладбище, ровняли с землей чужие могилы. Под ногами валялись сорванные таблички на немецком. Таня подняла одну из них, взглянула и перевела написанное: