La Storia. История. Скандал, который длится уже десять тысяч лет

Когда Узеппе спал вот так после припадка, ему не всегда снились сны, или, вернее, проснувшись, он совершенно их не помнил. Однако на этот раз в его памяти надолго остался если не сам сон, то его трепетная цветная тень. Ему снилось, что он находится именно в этом месте, только вместо реки было большое круглое озеро, а холмы вокруг более высокие, чем на самом деле, были покрыты снегом. В свое время я забыла сказать, что зимой 1945 года в Риме выпал снег — совершенно необычное зрелище, которое поразило воображение Узеппе.

Тогда малышу было немногим более трех лет. Картина заснеженных улиц, отошедших в его памяти на задний план, почти скрывшаяся в дымке, возвратилась теперь во сне. Только тот римский снег был спокойным, невероятно мирным и белым, тогда как приснилась ему снежная буря, которую в жизни он ни разу не видел: небо почернело, по всей округе ветер со свистом гнул деревья, снег завихрялся, вьюга бросала в лицо пригоршни острых колючих льдинок. На вершинах соседних холмов деревья стояли голые и черные, как скелеты. Повсюду вокруг слышался лишь свист ветра: ни голоса, ни человеческой фигуры.

Во сне Узеппе был не на берегу, а в воде реки-озера, которое, несмотря на окружающие его холмы, казалось бесконечным. Вода, спокойная и светлая, переливалась всеми цветами радуги. Она была удивительно теплой, как будто состояла из невидимых течений, подогреваемых солнцем. Узеппе свободно плавал в ней, как рыбка, а вокруг, по всей поверхности теплого озера, из воды торчали головки множества других пловцов, его друзей. Они не были ему знакомы, но он все равно их узнал. Это были бесчисленные племянники Шимо, подвижными мордочками напоминающие знаменитого бесхвостого зверька. Кроме того, тут было множество круглых головок с румяными щечками и живыми черными глазками, как две капли воды похожих на племянницу Узеппе — Нинуччу.

Но самым удивительным было то, что окружающие холмы, изуродованные бурей, отражались в ласковом озере нетронутыми, полными жизни, как это бывает в ясный день начала лета. Изувеченные деревья на глади воды казались невредимыми, покрытыми зеленой листвой. Их отражение на всей поверхности озера создавало что-то вроде зеленой беседки под слоем голубой воды. Казалось, что над озером, в небе, растет сад. Небольшое волнение воды под легким дуновением ветерка сопровождало всю картину шелестом и шепотом волн.

Не вызывало сомнения, что озеро было настоящим, а холмы вокруг него — зрительным обманом, как китайские тени на экране. Во сне это казалось бесспорным и в общем смешным. Ощущение это доставляло спящему Узеппе большое удовольствие, так что время от времени он радостно вскрикивал. Красавица же во сне что-то бормотала, возможно, переживая заново мгновения своего героического поступка.

Наверное, Узеппе мог бы проспать вот так двенадцать часов без перерыва, но через три часа, когда солнце начало клониться к закату, проснулась Красавица. Она энергично отряхнулась и разбудила малыша: «Пора возвращаться. Мама ждет нас к ужину».

Путь до дома показался Узеппе странным: следуя за Красавицей, тянущей поводок, он еще не совсем отошел от сна. Они прошли через лесной шатер, и голоса птиц, собирающихся тут на закате, казались ему голосом приснившегося ему озера, в котором соединялись звуки и отражения. Он поднял глаза вверх и увидел там чудесный зеленый навес, отражавшийся в озере его сна. Даже вечерний шум городских улиц доходил до него приглушенным, как бесконечный плеск воды, и этот звук в голове Узеппе соединялся с мерцанием первых звезд.

За ужином голова его клонилась набок: так ему хотелось спать. На следующий день он проснулся лишь после полудня, несмотря на попытки Иды разбудить его. Встав, он не сразу понял, сколько теперь времени. Вдруг он вспомнил о встрече, назначенной Шимо около его шалаша.

Они прибежали туда слишком поздно, около четырех часов. Шимо уже ушел. Поскольку было начало лета, к тому же воскресенье, с утра на пляже побывали отдыхающие: на земле валялись пробки от пива Перони и банановые корки. К счастью, никаких следов пиратов. В шалаше все было так же, как накануне: фонарик лежал на земле, рядом с камнем и свечой. Узеппе не заметил, что со вчерашнего дня длина свечи не уменьшилась. Часы стояли: наверное, Шимо в спешке не успел их завести. Поскольку Узеппе уже умел читать время на циферблате, он понял, что стрелки остановились на двух часах.

Узеппе думал, конечно, — на двух часах дня, но на самом деле часы остановились в два ночи. Он так и не узнал, что Шимо, простившись с ним вчера, в шалаш больше не возвращался. Он провел ночь в исправительной колонии. Кто-то из его городских знакомых донес на него, и Шимо попался в ловушку. Вчера же его схватили в Риме, и сегодня, в наказание за побег, он наверное, сидел в карцере.

Узеппе понятия не имел, как на самом деле разворачивались события. Он с горечью подумал, что Шимо, напрасно прождав их, отправился к началу первого воскресного сеанса. В эту минуту он уже сидел в кинозале, а в шалаш вернется только ночью. Так что сегодня они его не увидят.