Лаберилльская Пудра

По причине Священных Дней Поклонения Наблюдателям, гостей в Красном Доме было мало. Жители городов всячески почитали этот праздник, соблюдая традиции воздержания. Ронгор не являлся исключением и поэтому всем его обитательницам был объявлен один выходной день. Ввиде исключения, вероятно, а может и в дань Святым Дням, прекратился холодный осенний дождь. Сэнзар припекал сильно, совсем по — летнему. Заглядывал в окна, касался мебели, тяжёлых штор, зеркал, до блеска начищенной посуды на кухне, пайеток на синей накидке Нэйлин, небрежно брошенной на стул…

— Аталь… — черноволосая проститутка заглянула в синие глаза подруги — Инона сказала, что хочет отдать тебя Корделлу. На время. Видимо, он и станет твоим первым мужчиной, цветочек мой.

Аталина пожала плечами. В последнее время она тяготилась обществом Нэй. Сильно тяготилась. Любовница надоела ей хуже Ронгорских дождей! Иногда ничего, но иногда она пристывала, словно сажа к пальцам… Аталину жутко раздражала эта привязчивость! Нэй таскалась за ней везде, норовила взять за руку, обнять, в глаза заглядывала, как…

— Тебе что до этого, Нэй?! — раздраженно бросила она — Какое дело до того, кто меня трахнет? Кто — то же должен сделать это? Раз ты не можешь!

Нэй посмотрела на неё сквозь упавшие на лоб чёрные пряди волос и вдруг прижалась щекой к обнаженной груди Аталины:

— Люблю тебя… Не могу без тебя! Когда ты не рядом, меня ломает, Аталь. Как от пудры. Он заберёт тебя, так сказала Инона! Я подслушала их разговор — её и этого, который был с тобой в тот вечер!

— Забудешь.

— Нет! Я без тебя просто загнусь…

Нэй села в постели, скомкав простыни и разрыдалась…

— Иди к себе, Нэйлин. — Аталина спустила ноги с постели — Я устала.

Дверь распахнулась.

— Аталь! — голос управляющей звенел, как металлический лист — В мой кабинет, живо! Тебя хотят видеть. Приведи себя в порядок и побыстрее. Не копайся.

…В кабинете управляющей стояла полутьма и прохлада. Дневные лучи, пытающиеся пробиться сквозь плотные опущенные шторы, поворачивали назад, сдавшись. Матовый свет баллонов — светильников лился мягко, обрисовывая контуры предметов, гладил и льнул к ним. Стекал по мягким тканям вниз, на покрытый тонким тёмным ковром, пол.

Инона тяжело поднялась из кресла:

— Проходи, Аталь. Линар Корделл… Вот, собственно. Она и есть.

— Я так и понял.

Девушка вгляделась в сумрак комнаты… Бесполезно, несмотря на приличное зрение, она видела лишь очертания мужской фигуры. Кажется, мужчина сидел в кресле возле стены.

— Оставь нас, Инона. Хочу говорить с ней наедине.

Управляющая вышла, чуть ли не пятясь, тряся жирным задом, обтянутым чёрной тканью длинной широкой юбки.

— Ближе. — сказал он тихо — Ближе подойди. Не бойся. Я ничего тебе не сделаю. По крайней мере, пока.

Она встала в центр, в круг света. Сложила руки впереди, опустила голову. Прикрыла глаза. За прикрытыми веками плясали цветные мутные пятна. Сердце бухало где то в горле, в груди и кончиках пальцев. Не выдержав, тяжело вздохнула, чувствуя, как он встал со своего места и подошёл к ней. Шаги его были мягкими, так двигаются хищники… Или падальщики, Ночные Твари. Их было пруд пруди там, где они жили с братом. Рэйз обожал стрелять по ним из обреза… Хохотал, слыша их резкий визг и звук шлепков хлипких тел на обшарпанный пол.

— Как зовут? — голос мужчины был низким и монотонным — Настоящее имя.

— Аталина Баррет.

— Так и есть? Имя не меняли?

Она качнула головой:

— Нет. Настоящее.

Он протянул руку и коснулся её волос. Девушка резко дернулась, неожиданно для себя. Прикосновение руки в перчатке показалось обжигающим.

— Боишься? — тон показался ей раздосадованным — Инона сказала, ты здесь полтора года… Всё ещё боишься?!

— Не… нет.

В кабинете внезапно стало душно, несмотря на открытые окна. Тяжёлая рука легла на плечо Аталь.

— Боишься Хорсеттов? Отвечай.

"… — Рэйз, а где мама?

— Вон, в катафалке. Под простынью.

— Почему? Она спит?

— Аталь, ты тупая? Она умерла… "

— Нет, линар Корделл. Не боюсь.

Рука скользнула с плеча и коснулась шеи. Двумя пальцами оборотень повернул лицо девушки, заставив её смотреть прямо.

— Открой глаза, Аталина. Посмотри на меня.

Он был очень красив. Слишком. За всю жизнь девушке оборотней приходилось видеть редко, в человеческие регионы они наведывались исключительно ради пропитания, в охотничьи сезоны. Мать всегда надёжно прятала их с Рэйзом в бункере, под землёй. Сама оставалась сверху.

Наблюдать. Ждать. Когда пройдёт угроза. Кутаясь в тёмный драный плащ, пропитанный специальной смесью, путающей запахи… Выходить из бункера Рэйзу и Аталине разрешалось строго по свистку. Дети сидели, прижавшись к склизким, сырым стенам и друг к другу, ожидая этот резкий звук, как высшее благодеяние. Услышав, выбирались из укрытия, озираясь, оглядываясь и радуясь тому, что в этот раз мимо… Что не их коснулось.

— Пронесло! — говорила мать, открывая окна.