Лаберилльская Пудра

______________________________________________________________________________________

*Райбанна — дикорастущий, ежегодно плодоносящий кустарник. Низкий, листья белого цвета, удлиненной формы, с мелкими шипами по краям. Плоды мелкие, круглые, также белого цвета. В фазе зрелости имеют резкий, кислый вкус. Незрелые — кислый, с нотками горечи.

* Кенамория — высокое дерево, листья округлые, бордового цвета. Ягоды в зрелой стадии собраны в соцветия по типу рябины, также бордового окраса. Вкусом напоминают сливочное масло.

Прим.: В Лаберилле преобладают дикие растения, садоводством не занимается почти никто. Земля неплодородная, скудная почва, в основном занята под злаковые культуры. Овощи и фрукты поэтому доступны только состоятельным слоям населения.

Глава 30

Корделл остановил лайр на большой лужайке. Там, где заканчивалась земля, принадлежавшая ему и начиналась нулевая полоса — выселенные регионы, заброшенные селения. Эти места, выжженные, поросшие курцхаром — высокой, жёсткой травой, сорняком, которому совсем нет разницы, где расти. Заржавевшие таблицы указателей со стершимися буквами, дома с проваленными крышами и сгнившими полами. Изувеченные временем железные столбы с остатками железных заграждений на них.

"…маленькая девочка, смотрящая сквозь кубики металлической сетки, вцепившись в них грязными пальцами…

— Рэйз! А что за лесом?

— Дом Хорсеттов.

— Зачем им дом?

— Затем, зачем и тебе. Жить.

— А бункер у них есть?

— Есть. Для тебя приготовили…

— Дурак!

— Сама тупая! "

Аталина, спрятав руки в широкие рукава пальто, смотрела в сумрачную даль. Сквозь рваные облака, сквозь воздух, серо — голубой и ломкий. Смотрела, кривя губы и щуря глаза. Словно стоя у дымного костра.

В какой — то миг… Лицо её дёрнулось, сломалось, так ломается старая посуда, отжившая свой век… штукатурка, поврежденная невидимыми колебаниями стен или чьим — то неосторожным движением. Маска, из — под которой глянула та, другая, настоящая Аталина. Маленькая, наивная, ещё верящая в чудеса. Вцепившаяся в ржавую железную сетку ограждения.

На миг, один миг из глаз ушла муть, разлилась, растворилась, уступив место яркой синеве.

Крышка лайра резко щёлкнула, края встали в пазы. Девушка вздрогнула. И на Рэндара посмотрела хорошо знакомая ему — Аталина Баррет, ныне Корделл.

Дочь региона. Наследница ржавых, покосившихся столбов, комков проволоки и высокой жёсткой травы. Воспитанница Красного Дома. Звезда пип — шоу. Любовница сумасшедшей лесбиянки Нэйлин Ранн. Пара Главы Хорсеттов, Рэндара Корделла. Будущая мать его детёныша.

Дочь убийц. Дочь казненных…

Единственная. Его. Холеная, мутноглазая, сгорающая в желании, как в костре.

— Ну и зачем ты меня сюда привёз? — она стиснула руки на чуть округлившемся животе — Чего тут делать?

— Помнишь, у нас пикник не получился? — Рэндар поставил на траву большой бумажный пакет.

Аталина наморщила лоб:

— Ах, да… Ты же говорил!

— Я же говорил, дааа… — протянул оборотень — Когда поехали, говорил. И по дороге говорил.

— И что я ответила? — Аталь продолжала морщиться.

— Ты ответила: " Да, мой Повелитель! "

Аталина закатила глаза и разразилась длинным, протяжным стоном. Потом, наклонившись, достала из пакета плед и, развернув, бросила его на траву.

— Помоги, Повелитель. — вздохнула нарочито тяжело.

Корделл прищурился:

— Ну ка… Скажи ещё раз…

Девушка присела на плед, подогнув ноги.

— Что сказать? Чтоб ты помог мне?

Она потянула пальто с плеч — становилось тепло. Сэнзар вылез из облаков, вспомнив, наконец, свои прямые обязанности.

— Да нет, — прошипел Рэндар, глядя сверху вниз — вот так… Стоя на коленях: " Повелитель! "

— Иди к Небиллу, Повелитель! — изрекла Аталина с уже набитым печеньем ртом — Давай поедим. Жутко хочу есть!

Поняв, что очарование момента было кратким и уже окончено, Корделл присел напротив. Девушка протянула ему бутерброд.

Было очень тепло. По верхушкам деревьев гулял ветер. Небо с редкими облаками взирало на землю дымно — голубыми глазами. Хотелось лежать на земле и ни о чем не думать…

— А ты красивый, Рэндар Корделл! — вдруг сказала Аталина, вытирая пальцы салфеткой.

Тут же спохватилась — ей показалось, что вырвалась у ней эта фраза не к месту. Стушевалась и, чуть покраснев, буркнула:

— Извини… Я сказала ерунду.

Он расхохотался:

— Конечно, ерунду! У меня вполне заурядная внешность, Аталь. Даже рост не самый высокий. И, к слову, трансформаций тоже немного. Я обыкновенный Хорсетт. Не худший, конечно, вариант… Но и не лучший.

— Прекрати. Немедленно прекрати…