Лабиринт

— А ты и не умеешь кем-то быть. Зачем тебе кто-то, кроме самого себя-любимого?

Мы замолчали, она в глаза смотрит. Нагло. Не отводит взгляд. И я все же не выдержал — помаду пальцами размазал по ее губам, вытирая, а она и слова не сказала. Разозлился. Вытер уже ладонью.

— Не идет тебе, — прорычал, не отрывая взгляда от ее глаз. — Не играй со змеей в "кто кого пересмотрит", девочка. Ты меня совсем не знаешь.

— Ты не дал себя узнать, — она разжала пальцы, и теперь уже я перехватил ее запястье.

— Меньше знаешь — дольше радуешься жизни, мелкая. Много знать опасно для здоровья, — зажал пальцем пульс, чувствуя, как он участился, — психического здоровья маленьких наивных девочек.

— Ты меня недооцениваешь или льстишь себе, — выдернула руку.

— Дашка. Ну что вы там застряли?

Нет, девочка. Я оценил. А для тебя было бы лучше, чтоб я вообще тебя никак не оценивал. Она пошла к дому, а я проследил взглядом за плавной походкой, покачивающимися бедрами и темными волосами, опускающимися ниже поясницы. Девочка выросла, и девочка меня нервировала. Я больше не могу думать о ней, как о ребенке. Она далеко не ребенок и демонстративно вызывающе дала мне это сегодня понять. Только если я позволю себе начать этот раунд — она не выиграет, а мне эта победа удовольствия не принесет. Зверь, который живет внутри меня и привык к особым развлечениям с добычей, не пощадит ни ее, ни меня. А мне не хотелось ломать и заводить за ту черту, где я сам переставал чувствовать себя человеком. Где я себя боялся.

ГЛАВА 7. Андрей

Когда дверь кабинета для допросов отворилась и через порог переступил Макс, я не знаю, какая часть моего лица отреагировала первой — взметнувшаяся вверх бровь или губы, изогнувшиеся в ухмылке. Я догадался, кому обязан такому повороту событий, в который раз убеждаясь, насколько важной является "правильная" сеть контактов. Макс медленно осмотрел Настю с головы до ног и, наткнувшись на ее твердый прямой взгляд, прервал свой визуальный осмотр, переключаясь на меня:

— Братец, это что за незапланированный отпуск? От дел косим, да?

— А как же… Никакой мобильной связи, интернета — только тишина, покой и запах Родины…

Настя, понимая, что нам нужно время для разговора, вышла из помещения, и, пообещав вскоре вернуться, прикрыла за собой дверь.

— Вижу я, как ты отечеству служишь, — кивнул в сторону закрывающейся двери и подмигнул.

— Да я вообще патриот, Макс. Удивлен?

Он приблизился вплотную и мы крепко обнялись — так уж повелось, что встречались мы, в основном, во время очередной дряни, через которую нас настойчиво протаскивала жизнь, стремясь уткнуть носом в грязь и поставить на колени. Слишком уж не нравился ей наш тандем, — а может, наоборот, пробуждал нездоровый азарт — сломать, уничтожить, разрушить. Ведь сильный противник всегда интереснее…

Макс осмотрел меня, изображая из себя заботливую мамочку, повертел лицо в одну сторону, в другую, и убедившись, что на мне нет синяков и ссадин, довольно хмыкнул:

— О-о-о, наша милиция нас бережет… Это за особые заслуги, я так понимаю.

Я прищурил глаза и слегка улыбнувшись,

— Тебе еще, может, коленки показать? Зеленку прихватил?

— Моя любящая братская душа к такому пока не готова.

— К моим спущенным брюкам?

— Граф, бл****, да ты тот еще извращенец.

— Братьев не выбирают, так что придется терпеть. Смирись. А вообще пора думать, как отсюда выбираться.

— Выберемся… не впервой же.

— Макс, ты домой звонил? Как там Карина с Дариной?

— Не волнуйся, в порядке они… Скоро сам лично проверишь, — мне показалось, что он немного помедлил с ответом, но сразу же перевел разговор на другую тему. Рассказал о сделке со Львом, все расклады по продаже алкоголя и что как раз подходящий момент начать Ахмеду кислород перекрывать.

Через несколько минут дверь отворилась и в кабинет вошла Настя. Она скрестила руки на груди, сжимая в них бордовую папку и уверенным шагом приближаясь к столу.

— Ну что же… у меня для вас несколько новостей. С какой начать?

Макс проследил за ней взглядом, а потом, посмотрев на меня и кивая в сторону Насти, выдал:

— Андрей, я так понимаю, на тебе теперь должок?

— Ты же знаешь, что должниками я обычно себя окружаю.

— О, узнаю своего брата. Ни одного прямого ответа. Дипломат чертов, — Макс театрально закатил глаза, — я лучше у девушки спрошу. Анастасия, этот мужчина Вам точно ничего не должен? А то с этими Вороновыми только свяжись…

Настя улыбнулась, наблюдая за нашим диалогом, и, придав своему лицу максмальной серьезности, ответила:

— Ну что вы, Максим Савельевич… О связи с Вороновым мне жалеть не приходилось, скорее наоборот… — она задержала на мне свой взгляд, смотрела, не моргая, словно искала в моих глазах ответ, не зная, захочет ли его услышать. Я взял в руки стул и, поставив его рядом с Настей, жестом пригласил ее присесть. Потом наклонился и ответил:

— Жалеют в основном о несбывшихся надеждах, а их дарят только обманщики. Но это ведь не о нас, Анастасия Сергеевна…

— Конечно, Андрей. И в этом мы с тобой похожи…

Макс откашлялся, понимая, что разговор завернул немного не туда.