Лабиринт

– Спасибо, – Олеся сделала глоток и продолжила свой рассказ. – До окраин города я доехала на повозке, груженной овощами и фруктами, которых нет и не может быть на Земле. Тележка ехала бесшумно и очень быстро. Доехав до окраины, я пошла пешком, пытаясь в многоголосии мыслей и образов найти ту самую мысль, которая выведет меня на маньяка. Долго ждать не пришлось. Среди мыслей о любви, мыслей о счастье быстро мелькнула мыслишка: «Эту сучку можно убить». Я пошла на этот мысленный сигнал. Чем дальше я шла, тем отчетливее читала грязные мысли Димона: «Сейчас я подойду к ней, полосну ножом по глотке, выпущу ей кишки. Потом я отрежу писюн её дружку и заставлю его сожрать эту штуку. А потом я вырежу ему сердце и съем его». Выйдя за пределы города, я увидела дом, окруженный оградой из вьющихся растений, цветы которых были очень похожи на розы. В доме горел свет, а во дворе между клумбами лежали трупы. Все дорожки были залиты кровью. И тут я уловила мысль Димона: «Сейчас я засуну ей этот нож… На! На! Получай». Забежав в дом, я по следам крови и по растерзанным телам взрослых и детей быстро нашла комнату, в которой происходило убийство. Когда я вошла в ту комнату, то увидела на полу тело девушки в большой луже крови и Димона, втыкающего нож в живот юноши. Изо рта юноши торчал окровавленный кусок мяса, штанов на нем не было, а в промежности зияла большая кровавая рана. Этот сукин сын, Димон, действительно на сто процентов реализовал свой план. В тот момент он был одет, как солдат времен Великой Отечественной войны. Он был в пилотке, в гимнастерке, в сапогах. Увидев меня, он отскочил от бездыханного тела, сделал шаг навстречу мне. Распахнув накидку, я нацелила на него арбалает, попыталась выстрелить. Но из-за того, что арбалетом долго никто не пользовался, он не выстрелил. Тогда я достала из-за пояса меч, нож и кинулась на Димона. Не знаю почему, но он не растерялся. Он сначала отражал мои удары своим длинным ножом. Когда же я выбила из его руки нож, поранив его при этом, он схватил столик, стоящий посередине комнаты, и закрылся им, как щитом. «Отстань от меня, тупая сука!», – кричал он. Я же рубила этот столик мечом, пытаясь достать Димона. Щепки от стола летели в разные стороны. Когда я разрубила стол пополам и уже хотела воткнуть меч в сердце маньяка, в комнату вбежали солдаты Мислара. Они окружили меня, пытаясь задержать. Я была в шоке. Я не понимала, почему они решили задержать меня, а не Димона. Ведь убийца – он.

– Всё логично, – Аникеев своим кинжалом отрезал кусок курицы, положил его в металлическую тарелку Олеси, еще один кусок положил себе. – Если они читают мысли, тогда понятно, почему они выбрали тебя. Ведь в тот момент Димон защищался и был испуган. А ты искренне хотела убить его. Вот они и решили, что раз ты хочешь его убить, то нужно брать именно тебя.

– Точно! – Олеся кивнула. – Ваня, ты просто гений.

– Спасибо, – Аникеев хохотнул. – Я всегда это знал. Жаль, что до моих работодателей это не доходило. Иначе я бы такую карьеру в Челябинвестбанке сделал!

– Не переживай по этому поводу! – Олеся похлопала Ивана по плечу. – Еще сделаешь!

– Может быть… Если выберусь отсюда.

Олеся засмеялась.

– Ваня, ты такой смешной!

– Как клоун?

– Лучше, – Олеся поцеловала его в губы.

Он обнял её, уложил спиной на шкуру, начал срывать с неё одежду, покрывая её тело страстными поцелуями. Она не сопротивлялась. Блаженно постанывая, Олеся гладила его голову, плечи. Когда он вошел в неё, Олеся закричала. Где-то наверху послышался рёв какого-то большого животного. Аникееву было в тот момент плевать на животное и на его рёв. Ведь ему было хорошо, как в раю. Он был на подлете к небесам . Судя по лицу Олеси, ей было даже лучше. Её сладострастные крики отражались от стен бункера, заставляя Ивана быстро двигаться вперед-назад, с каждой секундой наращивая темп.

Аникеев проснулся. То, что произошло между ним и Олесей накануне, казалось сладким, приятным сном. Слегка отогнув шкуру и убедившись, что они оба голые, Иван понял, что это был не эротический сон. То, что между Иваном и Олесей рано или поздно должно было случиться, всё-таки свершилось. И это было чертовски здорово! Аникееву никогда не было так хорошо ни с одной женщиной.

Олеся зашевелилась, открыла глаза.

– Как спалось?

– Отлично, – Аникеев поцеловал Олесю в щеку. – Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что ты есть у меня.

– Ого! – Олеся улыбнулась довольной улыбкой. – Звучит романтично.

– Где-то в глубине души я и есть романтик, – Иван поднялся, прошел в кладовую, взяв немного вяленого мяса и нарезанных сушеных фруктов. Всё это он разложил на тарелке, наполнил бокалы вином. – Завтрак в постель…

– Ваня, ты – супер! – Олеся притянула его к себе, поцеловала в губы.

Между ними опять произошло то, в реальность чего Аникеев не мог поверить, проснувшись. Только на этот раз он действовал смелее. Когда всё закончилось, Иван откинулся на спину и, тяжело дыша, произнес:

– А ты мне расскажешь продолжение своей истории?

– А на чем я остановилась? – спросила Олеся, поглаживая его грудь.