Лабиринт Данимиры (СИ)

Заливаться весёлым смехом мне что-то не хотелось, никакой особой светлости я в себе не ощущала, поэтому осторожно забрала свою конечность, неловко бормотнув в ответ: «… Э-э-э…  Большое спасибо, Ашот Робертович…»

Хозяин кофейни распрямился, заново изучил моё недоумевающее лицо и, видимо, сделал для себя какие-то выводы.

— Всего доброго, Данимира Андреевна, — ровно произнёс он, сел и замолчал, сложив руки на животе. Круглые веки прикрылись — он приготовился снова заснуть.

Я поняла, что представление окончено, и покинула кабинет.

Лена с Женькой уже спустились вниз и ожидали меня за столиком у окна. У нас был запланирован весёлый праздник живота по случаю начала трудовой жизни; сёстры склонили русые головы над широкими листами книги в солидном кожаном переплёте — изучали меню. Когда я подошла, они оторвались от увлекательного занятия и накинулись на меня, требуя подробностей.

— Он просто предупредил, чтоб я не надевала на работу такую короткую юбку, как сейчас, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

Врать я никогда не умела. Отговорка была глупа. Юбка на мне была не такая уж короткая — намного выше колена, но всё же вполне в рамках приличия.

— Что это с Робиком? Он что, с ума сошёл? Короткая юбка — это же наше всё, это двойные чаевые! — возмутилась Лена. — Сейчас я ему выскажу! — и она, развернувшись, помчалась наверх — так стремительно, что я не успела её остановить.

Вернулась Лена озадаченной.

Женька была в нетерпении.

— Ну?

— Даня, признавайся, что ты сделала с нашим хозяином? Он называл тебя по отчеству. Он сказал, что Данимира Андреевна вольна приходить на работу в чём хочет. Хоть без юбки вообще. Честное слово, так и сказал, — сообщила Лена. — И хихикнул, как умалишённый. Что всё это значит?

— Не думаю, что когда-нибудь воспользуюсь этой привилегией, — отшутилась я, как бы не слыша вопроса, на который не знала ответа. Пришлось поспешно «перевести стрелки». — Ух ты, а меню здесь какое красивое! Просто произведение искусства, а не меню! А что тут есть со взбитыми сливками? И с клубникой?

Сёстры Журавлёвы поняли, что большего от меня не добьются, и щекотливый вопрос был закрыт — по крайней мере, на время.

Через полчаса, отправляя в рот клубничину, подхваченную с белоснежной сливочной вершины, я случайно подняла глаза и застыла, не донеся лакомый кусочек до рта. На галерее второго этажа стояла группа людей и с интересом наблюдала, как я предаюсь греху чревоугодия. Там было двое молодых людей — необыкновенно схожих друг с другом, скорее всего они были близнецами, рядом стояли две девушки — одна нашего возраста, другая подросток, и ещё была женщина с роскошными волосами цвета тёмной вишни, с младенцем на руках. На меня глазели все, включая младенца.

— Кто эти люди? — спросила я, поперхнувшись.

Лена посмотрела вверх.

— А, это Артур Робертович, Гамлет Робертович, Анжелика Робертовна, Луиза Робертовна и Мари Гаспаровна с малолетним Кристианом, само собой, Робертовичем.

— А что это они делают?

— Как что? Пришли на тебя посмотреть.

— Зачем?

Лена мстительно усмехнулась.

— Ну, как же! Ты же что-то сделала с их любимым отцом и мужем. Хотят посмотреть на злодейку.

— Я его съела. Вот так, — сказала я и отправила красную ягоду в рот. — А потом выплюнула уже совершенно другим.

— Не показывай! — поспешно сказала Женька.

Мы переглянулись и покатились со смеху.

Странности витали вокруг меня, как комары, — назойливо, но не причиняя особого вреда. Легче было не обращать внимания, чем придавать им большое значение.

* * *

Первое время с непривычки мои бедные ноги гудели как высоковольтные провода. Я уставала так, что после рабочей смены падала в постель замертво, но и незнакомая ранее усталость мне тоже нравилась.

Зато больше никаких эротических кошмаров.

Да-а, барин, посмеивалась я про себя, не жениться вам надобно, а на работу устроиться. Пахать, пахать, и ещё раз пахать!

Неоднократно после того памятного явления я снова замечала Мартина в коридорах института, то одного, то с компанией, но ничего зловещего ни в нём, ни в его подружках не видела. Вели они себя вполне адекватно, на людей с пеной у рта не бросались, хотя вид у девушек по-прежнему был надменно-отстранённый.

Один раз я столкнулась с Мартином в подвале институтского Спецхрана. Он внезапно появился из-за стеллажа, и я почти налетела на него по инерции. Мартин вежливо поддержал меня за локоть, потом отстранился, коротко взглянул на меня, извинился — с лёгким наклоном головы — и спокойно направился дальше по своим делам. Я успела заметить, что говорит он действительно с едва различимым акцентом, который показался мне ужасно милым. Золотисто-рыжие волосы Мартина в тот день были аккуратно причёсаны и собраны в хвост, одет он был в джинсы и белую толстовку с красной английской надписью «Born to be free».

Словом, он выглядел типичным студентом, и я подивилась своему первому странному впечатлению.

С чего это Мартин показался мне чуть ли не Люцифером?