Лабиринт Данимиры (СИ)

Мартин хотел ещё что-то добавить, но тут зазвенел колокольчик у входа, и в зале появились Мартиновы подружки.

Насколько же их поведение отличалось от того, что я привыкла наблюдать в стенах института! Невероятная вещь — они смеялись! Да и одеты были во что-то разноцветное и жизнерадостное, отчего напоминали теперь не чёрный ковен, а стайку колибри.

Мартин помахал им рукой, и они подошли к нам.

Каждая приложилась символическим поцелуем к щеке Мартина.

Я зорко следила за поцелуями — меня разбирало любопытство.

Выглядело всё вполне невинно.

Девушки разместились за столом.

— Пойду принесу ещё меню, — сказала я.

— Подожди, — Мартин встал и удержал меня за руку. Пальцы у него были сухие, тёплые и сильные. — Это Данимира, — представил меня он. — Она тоже учится в Смольном, вы должны её помнить. Я, представьте, чуть голову не сломал — лицо, вроде, знакомое, а почему знакомое — вспомнить не могу. А это Ксения, Ангелина, Анна и Людмила.

— О-о-о…  — протянула вдруг московская красавица Ксения. — Я вспомнила…  Это же твоя подруга недавно с крыши упала?

Я немедленно ощетинилась и хотела ответить, что это не их дело, но внезапно увидела на лицах, обращённых ко мне, сочувствие и жалость, и удержала резкие слова, готовые сорваться с языка.

— Такой ужас, — тихо сказала Ксения. — Сестра твоей подруги с нами учится. Мы все были в шоке.

— Как жаль! Такая молоденькая! — сказала Анна.

— Бедная, бедная, — сказала Людмила.

Я почувствовала, что ещё немного — и выступят слёзы.

— Ей бы ещё жить и жить, — сказала Ангелина и шмыгнула носом.

Прозвучало фальшиво.

— Вообще-то, Женя ещё жива, — сказала я, высвободила руку, развернулась и пошла за ещё одним меню.

Позади раздались укоризненные возгласы и шиканье — Ангелине пеняли на недостаток такта.

Какая-то эта Геля неприятная, думалось мне. И, кстати, я заметила на ней магическую вуаль. Да такую мощную, что если бы эта вуаль была макияжем, то получилось бы похоже на театральный грим — нарочито яркий и грубый. Не то чтобы я могла осуждать Ангелину за использование магических сил для украшения наружности, я и сама сегодня, торопясь на работу, привела в порядок волосы с помощью магии. Но всё же такое интенсивное наложение волшбы на внешность невольно показалось мне вульгарным. Тут же я вспомнила мамин рассказ о том, как она в юности была вынуждена использовать такие же уловки, и устыдилась своей тёмной стороны.

Аппетит у пятёрки был хороший, несколько раз я курсировала туда-сюда и заставила тарелками весь стол. К этому времени зашло ещё несколько посетителей, и освободилась я не скоро.

Когда я, наконец, вернулась на своё место, то увидела, что страницы учебника пусты. Раньше текст был бледным, а теперь и вовсе исчез, будто его корова языком слизнула.

— Ну-ну, будет капризничать…  — укоризненно сказала я и положила ладони на раскрытые листы.

Под ладонями зажгло.

Я отдёрнула руки и с изумлением увидела, что там, где я прикасалась к бумаге, проступили маленькие огненные буковки. Сначала буковки носились по пустой поверхности хаотически, напоминая потревоженных муравьёв, но потом замедлились, сгруппировались и выстроились в слова.

«Fuge, tace, late» — многократно повторялось на странице.

Беги, умолкни, затаись…

«Беги, беги, беги, беги, беги…», — кричали мне огненные червячки, корчившиеся от собственного жара.

Бумага начала тлеть, я поспешно захлопнула учебник.

Сбрендил совсем мой старичок, грустно подумала я. А ведь сперва казалось, что прослужит ещё не один десяток лет…  Не надо было оставлять его открытым на солнце. Наверное, перегрелся. Ну, ничего, может отдохнёт и ещё придёт в норму.

Мимоходом я поразмыслила, не связано ли то, что сейчас произошло, с появлением в «Кофейном Раю» Мартина и его подружек. Кто их знает, маловероятно, но вдруг они и вправду балуются запретной магией? Но уж кто-кто, а я совершенно не собиралась переходить им дорогу. Я человек мирный, неконфликтный и в случае возникновений каких-либо разногласий всегда готова пойти на уступки. Единственная вещь, которая могла подставить меня под угрозу, — это обстоятельство, что кровь ведьмы-девственницы была весьма распространённым ингредиентом для чёрных ритуалов. Но и тут я не видела опасности. Если я не ошибалась в прочтении ауры, в случае нужды у них под рукой был свой донор в лице неприятной Ангелины.

На самых задворках сознания пряталась ещё одна мысль, пока скромная и не позволяющая себе вылезти вперёд. Мне почему-то показалось, что Мартину моя девственная кровь даром не сдалась.

Или действительно — показалось?

Об этом я, согласно классическому правилу, решила подумать завтра.

— Кхм-кхм…  — раздалось прямо над ухом, и я вздрогнула.

— Напугал? — спросил Мартин, обнаруживаясь за левым плечом.

— Немного. Я просто задумалась.

— У меня к тебе дело. Ты завтра не занята?

Не знаю, что бы я ответила, если бы располагала временем поразмыслить, но на вопрос, заданный внезапно и в лоб, я не могла ответить ничего, кроме правды.

— Нет, не занята.

— Отлично! Мы завтра в Петергоф собрались, поехали с нами.

Сказать, что я удивилась, — не сказать ничего.